Капитализм (сборник)

– Ой, какие вы молодцы! – наблюдала за нами снизу вверх блондинка. – Вы что, с самого начала этот дом строите?

– Ну, вроде того, – отозвался Сергеич. – А вы кто такие будете?

– Да так, – тряхнул головой Владик. – Выбрались из города на природу. Позагорать хотели, покупаться. У вас тут, судя по всему, место замечательное. Не прогоните нас? Мы мешать вам не будем.

– Наоборот, даже дружить с вами собираемся, – смешливо вставила девушка.

Сергеич кинул взгляд на Павла Аркадьевича. Тот ни единым движением своего отношения к новоприбывшим не выдал. Хотя я видел – взирал на них подозрительно.

– Ладно, – вынужден был ответить Сергеич. – Нам-то какое дело. Отдыхайте.

Ну правильно, а то что, запрещать, что ли? Это только подозрение вызовет.

– Вот и здорово! – кивнул Владик.

А блондинка даже в ладоши от радости захлопала.

– А что это вы тут, – возвращаясь к машине, кивнула она на вскопанное нами место, где мы похоронили бандита, – картошку сажали?

Ничего себе зоркость! Мы-то думали, не заметно ничего. Хотя с высоты, надо признать, этот прямоугольник, хоть и присыпанный песком, все равно на фоне берега выделялся.

Все чего-то замешкались, вроде как смутились даже. Только Витек нашелся, что ответить.

– Ага, – крикнул он, – уже два урожая сняли. В гости приходите, накормим.

– Обязательно придем, спасибо, – улыбнулась ему девушка. И прежде чем окончательно удалиться к машине, добавила: – Меня Мариной зовут.

И стартовало для нас шоу, о каком мы не предполагали.

В первый вечер парочка еще нормально себя вела. Они поставили палатку, развели костерок. Искупались. Марина сходила к нам, спросила щепотку соли. Была одета в оранжевый купальничек, очень небольшой по площади. Сиськи и ягодицы так и норовили из него вывалиться. Мы от щедрот своих, кроме соли, презентовали ей несколько пойманных рыбешек. Для ухи. Она расспросила как кого зовут, мило улыбалась, то и дело смеялась.

Короче, внесла в наш мужской коллектив приятное, но совершенно ненужное эротическое ощущение.

У меня, помнится, даже в животе и чуть ниже заметное напряжение возникло. Почему-то подумалось, что теперь работать станет гораздо тяжелее. Видимо, подумалось не мне одному.

– Ну вот, – молвил Павел Аркадьевич, – только стриптиза нам здесь не хватало.

– Да-а, – задумчиво смотрел вслед Марине Витек. – Вот бы рачком ее загнуть.

Следующее утро началось с зажигательного полового акта, который исполнили в палатке новоприбывшие туристы. Мы по утреннему холодку принялись за работу, они – за свою. Палатка ходила ходуном, из нее торчали четыре ноги, которые извивались как бешеные змеи, а в довершение всего утреннюю тишину разрывали сладострастно-импульсивные девичьи вопли. О, как она стонала! Господи, в самых крутых порнофильмах я не слышал, чтобы женщина так стонала во время секса!

Мы молча взирали на колышущуюся палатку, каждый думал о чем-то своем, по-видимому, не шибко приятном. Сергеич с Павлом Аркадьевичем, по всей видимости, вспоминали всех своих жен и любовниц, Витек – всех своих шлюх и проституток (если были они у него, конечно), ну а мне-то кого вспоминать? Я чё-то очень одиноким себя в эти минуты почувствовал. Захотелось жениться на какой-нибудь милой девушке, пусть не такой симпатичной, как Марина, но хотя бы частично, полюбить ее крепко-крепко, на всю жизнь, завести с ней пару-тройку детей. И каждое утро вот так же неистово заниматься с ней сексом.

Неужели я не заслуживаю такого? Даже со своими миллионами?

Затем Марина с Владиком так же задорно искупались. Не знаю, что там у них ночью произошло и почему это их так раскрепостило, но купались они в отличие от дня предыдущего совершенно голые. Владик-то ладно, фиг с ним, голый мужик интереса не вызывает, хотя в таком месте смотрится все же странно. А вот голая деваха – это как-то уже через край.

Ну, мы типа делали вид, что не замечаем все это безобразие, что заняты работой, а глаза-то сами по себе скашивались в их сторону.

Черт меня побери, такая бабуська была способна и у трупа поднять! Я ладонью то и дело брюки поправлял – чтобы не так сильно через штаны выпячивалось. У мужиков, по ходу, тоже встал.

А Марина-то, Марина, стерва этакая, что выделывала! И прыгала, и нагибалась, и сиськами трясла по-всякому. Это они вроде как в догонялки играли. На нас – ноль внимания. Словно мы манекены какие или пугала огородные. Даже у Павла Аркадьевича инструмент из рук стал валиться. Молоток у него выскользнул и на землю грохнулся. Пришлось слезать со стропил, чтобы подобрать.

Накупавшись, парочка легла загорать под ласковые лучи уже вовсю калившего солнца. Загорали, естественно, тоже голыми. Марина чуть-чуть на животе полежала, а потом на спину перекатилась. Ноги слегка согнула и раздвинула. Мы после этого больше пятнадцати минут работать не смогли: как-то одновременно, все сразу, решили пообедать раньше срока.

После обеда у нас вроде как свободное время. Я за удочки сел, Витек с какого-то хрена тоже рядом примостился. Мужики под навесом прилегли.

– Ну и редкостную же сучку нам ветер занес, – начал Витек, искоса поглядывая в сторону туристов.