Блин, вот так влип в историю! Жил не тужил, горя не знал, нет, надо было отправиться на эту шабашку долбаную за длинной копейкой. Дороги, они гадкие. Дороги, которые нас выбирают. Думаете, сила воли есть или осознание какое-то, чтобы выбрать верную, ту, которая наверняка приведет к достатку и счастью? Черта с два! Нет такой силы и осознания такого. Выбрал тропинку, делаешь шажочки, а что там в конце будет – неизвестно.
Вот что там в конце, на этой самой дороге, куда занесло меня? Разве можно узнать, разве можно догадаться? Все может быть. Абсолютно все. Что если голову сложить придется? Ситуация ведь по-всякому повернуться может. Что делать-то, что? Домой податься? Так ведь найти могут. Узнать в принципе несложно, откуда я. Да и Витек наверняка разбрехал уже все. Заявятся на хату братки – здравствуйте, я ваша тетя. Ну как, парнишка, вспоминаешь, как там по лесам стрекача давал?
Что-то вроде овражка нашел, спустился в него, присел на землю. Темно, ни зги не видать. Вроде, когда в лес отправлялись, – светлее было. То ли луна за тучи зашла – а луны действительно не видно, то ли темень с души на глаза переползла.
На склоне ниша в земле. Дерево растет, а под ним – пространство. Как раз на человека. Прилег. Долго ли лежал, мало – не помню. Сам не заметил, как заснул.
Хорошо просыпаться после кошмарного сна. Да еще в своей постели. Солнце светит в окна, родная, до боли знакомая обстановка квартиры мгновенно успокаивает, приснившееся сразу же уносится в исчезающую бездну.
Увы, проснулся не в кровати и не у себя дома. Первое, что увидел, – рука. Аккуратная, миловидная такая ручка – уперлась в траву ладошкой и уходит куда-то вверх. Прямо перед лицом. Понимал, что проснулся, но до конца не верилось.
– Как спалось, солнышко? – донесся звонкий смешливый голосок.
Марина, улыбаясь во все зубы, сидела и ласково взирала на меня сверху вниз.
Я кинул взгляд по окрестностям – насколько позволял обзор. Кроме нее, вроде никого.
– Вот как утомился, прямо в лесу заснул, – ворковала Марина. – Напугался, маленький, обессилел. Давай, давай, пробуждайся. Потягушеньки, потягушеньки! – принялась она гладить меня по ногам и туловищу. – Во, и щеку отлежал! Подожди, подожди!
Она склонилась и смахнула с щеки прилипшие к ней травинки.
– И муравьи по тебе ползают, – снисходительно заметила она, смахнув насекомых с волос.
Я сел. Тело заметно ломило – ничего удивительного, на голой земле спал.
– Лень, вот скажи честно, – спросила вдруг меня обаятельная блондинка. – Я тебе нравлюсь или как?
Я бросил на нее очередной пристальный взгляд, но отвечать почему-то не решался.
– Ну на самом деле, Лень! – скривилась она и мило надулась. – Меня очень интересует твое мнение.
– Ты красивая, – нашелся я наконец что сказать.
– Красивая – это ладно. А как ты ко мне относишься?
– Ты мне очень нравишься, – накатила вдруг на меня искренность, – но я тебя боюсь.
– Серьезно? Фу, какой ты глупышка! Чего бояться-то? Может быть, я и произвожу иногда ложное впечатление, какое-то вампирическое, надменное, но поверь мне: это впечатление действительно ложное. Знал бы ты, какая я слабая и беззащитная. Каждый раз, когда я остаюсь в одиночестве, даже на пятнадцать минут, я впадаю в панику. Я жуткая трусиха. Ты после всех этих событий обо мне, должно быть, черти знает что думаешь, но ты пойми, что не все так однозначно. Что есть и другое объяснение. Просто я хочу выжить в этом мире, а мне не дают. Постоянно не дают, с самого рождения. Сначала родители не давали, учителя в школе не давали, преподаватели в институте, коллеги на работе. Все словно ополчились на меня, словно я им какая-то кость в горле. Полное отрицание всех моих поступков, полное непризнание моего права на собственную жизнь, постоянное одергивание, постоянные унижения – ты думаешь, так можно жить? А я не многого хочу, всего лишь крохотного, идиотского счастья. Неужели я не создана для него? Ты знаешь, все говорят: у вас есть выбор, у вас есть выбор… Выбор делать то, выбор не делать это. Так нет же никакого выбора, понимаешь, нет! Вот как вступил ты на одну из дорог, так и не сойти тебе с нее вовеки. Нет никакой воли и свободы. Порабощен ты с рождения, и только самые последние глупцы не понимают этого. Причем дорогу, заметь, эту самую гадкую дорогу, по которой тебе топать и топать в говне по уши, выбираешь не ты! Это она сама, дорога, выбрала тебя! Дороги выбирают нас, а не мы – дороги. Ты чувствуешь это?
– Чувствую! – смотрел я на нее влюбленными глазами.
– Вот взять эти самые деньги, евро эти. Ты хоть видел, сколько там в пакете было?
– Ну так, мельком.