Капитализм в огне. Как сделать эффективную экономическую систему человечной

У каждого серьезного министерства есть своя карта Индонезии. Наша страна очень большая, и у ведомств разные задачи, так что определенный смысл в этом есть. Однако когда речь заходит о национальном развитии, нужна единая карта — такая, которая позволит общественности, политикам, правительству принимать решения. Например, должно быть видно, что лесной покров такой-то, на этом острове столько-то миллионов гектаров, границы лесов проходят там-то и там-то.

Единая официальная карта могла бы помочь исключить выдачу разрешений, затрагивающих один и тот же участок — главную причину споров между компаниями и коренными народностями. В 2010 году индонезийское правительство объявило об инициативе «Единая карта», которая должна была свести географические данные об Индонезии в одну базу данных, но этот проект, частично профинансированный Всемирным банком, пока не завершен ^{337}.

Другая серьезная проблема заключается в том, что вырубать леса в Индонезии просто слишком выгодно. Все больше пальмового масла поступает индийским и китайским фирмам, которые редко проявляют какой-то интерес к вопросам устойчивости. Более того, хотя в некоторых случаях местные власти ставят перед собой цель сократить обезлесение, пальмовая индустрия активно занимается лоббированием вплоть до общенационального уровня ^{338}. Министерство лесов, которое частично отвечает за использование и распределение земель, славится коррупцией, а выходящие в отставку чиновники любят прикупить себе «на пенсию» пару фабрик по производству пальмового масла. Для Индонезии характерны коррупционные сети, и доходы от обезлесения и нелегальной вырубки во многом смазывают политические шестеренки. Трудно сказать, как CGF решить такого рода вопросы. Один опытный руководитель неправительственной организации рассказывал: «Допустим, ты заметил с воздуха нелегальную вырубку. Ты звонишь на местную фабрику и просишь… А действительно, о чем их просить? Поехать в лес, поговорить с вооруженной охраной и пригрозить, что фабрика шесть лет не будет покупать сырье с этого участка? Поверьте мне: если вы повстречаете нелегальных рубщиков, вы улыбнетесь, пожелаете им всего хорошего и отправитесь своей дорогой».

Более семидесяти процентов вырубок в Индонезии производится незаконно ^{339}. Если какая-то значимая группа производителей не видит пользы от повышения устойчивости, если она имеет клиентуру, которая с удовольствием будет покупать у них масло, и если государство не желает добиваться соблюдения собственных законов, исчезновение лесов очень сложно остановить.

Значит ли это, что саморегуляция в случае пальмового масла не сработала? Принятые меры пока не смогли остановить обезлесение, но они существенно повысили шансы успеха — надо просто добавить к ним усилия правительства и инвесторов. Такая коалиция должна будет придумать, как побудить к сотрудничеству всех: например, сделать производство устойчивого масла экономически выгодным для мелких землевладельцев, убедить индийских и китайских потребителей подталкивать местные компании перейти на устойчивое сырье или уговорить власти добиться соблюдения законов по защите лесов.

Экономические аргументы не стали слабее, и за годы работы было накоплено много информации, которая поможет справиться с проблемой на местах. В то же время кто-то должен иметь возможность заставлять выполнять обязательства. Продолжающаяся десятилетиями борьба против вырубки амазонских лесов ради производства сои и говядины подсказывает, что секрет успеха в партнерстве с государственным сектором.

История с соей началась похожим образом. В 2006 году Greenpeace выпустила отчет Eating up the Amazon, в котором утверждалось, что Archer Daniels Midland (ADM), Bunge и Cargill — крупнейшие компании в сфере бытовых товаров — активно помогают уничтожать дождевые лесов Амазонии, так как финансируют производство соевых бобов ^{340}. Члены организации, переодетые в двухметровых кур, устроили протест рядом с рестораном McDonald’s (девяносто пять процентов сои идет на корм животным). Greenpeace назвала западные фирмы, покупающие бразильскую сою, соучастниками в уничтожении одного из величайших дождевых лесов и нагревании планеты.