Капитализм в огне. Как сделать эффективную экономическую систему человечной

В одном исследовании, например, была проанализирована эффективность регулирования частного сектора в производстве одежды и электроники. В его основу легли пятилетние исследования, более семи сотен бесед, посещение ста двадцати фабрик и большой объем количественных данных ^{353}. Автор пришел к выводу, что частные программы контроля могут принести большую пользу, но вряд ли полностью решат проблемы работников глобальной цепочки поставок. Он пишет:

Спустя более чем десятилетие целенаправленных усилий глобальных брендов, а также неправительственных организаций, занимающихся трудовыми вопросами, можно сказать, что частные программы контроля во многом неспособны выполнить свое обещание и обеспечить стойкое улучшение условий труда… Они немного исправили положение рабочих… (но), кажется, достигли максимума: в одних областях (например, здравоохранение и безопасность) результат виден, в других (например, свобода собраний и чрезмерная продолжительность рабочего дня) результата нет. Более того, достигнутые улучшения выглядят нестабильными: многие фабрики то входят, то выходят из программ контроля.

В случае пальмового масла и текстиля массовые и хорошо профинансированные программы саморегуляции принесли большие плоды, но не выполнили поставленные задачи. В обоих случаях бизнес начал видеть в местных регуляторных органах партнеров в переходе к полностью устойчивой цепочке поставок.

Члены Consumer Goods Forum регулярно проводят встречи с широким спектром лиц, заинтересованных вопросом пальмового масла, включая неправительственные организации, представителей местных сообществ и политиков Индонезии и Малайзии, вместе с ними намечая дальнейшие шаги. Можно, например, перейти к «юрисдикционному» подходу — выстраивать партнерства с местными политическими деятелями, благотворительными организациями и общинами, чтобы создать экономическое обоснование для перехода целых регионов к устойчивым практикам. Аналогичные переговоры идут в текстильном бизнесе, и определенные успехи уже есть. Одно исследование швейной промышленности Индонезии показало, что саморегуляция бизнеса значительно чаще приводит к повышению зарплат, если ассоциация тесно сотрудничает с государством, и если местные профсоюзы готовы воздействовать на правительство ^{354}. В работе, посвященной бразильской сахарной отрасли, утверждается, что усилия частных аудиторов хорошо дополняют стремление местных регуляторов запретить крайние формы аутсорсинга, и эти факторы в совокупности побуждают фирмы значительно повысить стандарты трудоустройства ^{355}.

От чего зависит успех?

Почему в некоторых случаях саморегуляция работает хорошо, а в других терпит поражение? Один из ответов на этот вопрос можно увидеть в истории Institute of Nuclear Power Operations ^{356}, организации, основанной в 1979 году после аварии на атомной электростанции Three Mile Island. Происшествие шокировало общественность и привело в ужас самих ядерщиков. Многие компании в области атомной энергетики тогда были убеждены, что еще одного такого инцидента они просто не переживут ^{357}.

Исторически надзором в этой сфере занималась государственная Комиссия США по ядерному регулированию. После той аварии она попыталась укрепить безопасность отрасли, но была, в сущности, техническим ведомством. А специально созданная независимая следственная комиссия пришла к выводу, что основной причиной происшествия стали не технологии, а организационные и управленческие ошибки, в том числе, халатность и недоразумения. Многие сотрудники атомных электростанций изначально работали с ископаемыми видами топлива и сохраняли полученные навыки управления, а именно — стремиться выжимать максимум, пока не появятся проблемы, и уже потом вызывать обслуживающую или ремонтную бригаду. Многие менеджеры и операторы явно не ощущали, что атомная энергия несравнимо опаснее. Даже если на какой-то станции находили способ повысить безопасность, другим компаниям об этом не сообщали. Чтобы восполнить пробел, пятьдесят пять американских организаций в области ядерной энергетики образовали частную регулирующую организацию, Institute of Nuclear Power Operations.