Капитализму в России не бывать!

Скорее всего, Горбачёв здесь не договаривает главное. Эти его откровения получают смысл в свете появившейся в печати информации о том, что чета Горбачёвых во время их пребывания во Франции была завербована западными спецслужбами. Возможно даже, что Раиса оказалась на крючке иностранных разведок раньше своего мужа, почему она и начала обрабатывать его в антисоветском духе.

Тогда всё становится на свои места. Горбачёв — видный партийный функционер краевого масштаба и одновременно агент иностранной разведки, которая сделала на него ставку и последовательно вела его к высшему посту в партии. Сам Горбачёв становится организатором антисоветского заговора и подбирает себе единомышленников, имена которых ему, возможно, подсказывают с Запада. А в условиях буржуазного перерождения значительной части советской элиты желающих стать участниками такого заговора становилось всё больше.

В свете сказанного становится ясным и то, почему Горбачёв сблизился с Андроповым, обычно избегавшим всяких внеслужебных связей. Возможно, Андропов имел некоторую информацию о Горбачёве с Запада и выполнял определённый социальный заказ.

Ну, а дальше в дело включилась Маргарет Тэтчер, затем другие лидеры стран Запада, пока Горбачёва не подвели к подписанию акта о капитуляции СССР, с чего начиналась эта глава. Горбачёв уже не мог отступить со своего пути, потому что в руках иностранных разведок были компрометирующие его документы, в случае оглашения которых ему в СССР грозил бы расстрел.

Вот так и получилось, что самую замысловатую комбинацию в высшем руководстве СССР осуществил провинциал. Горбачёв не был умным человеком, как Сталин. Он не был даже таким выдающимся интриганом, как Берия. Он не играл «под дурачка», как Хрущёв. Да, он обманывал партию и народ, провозглашая лозунг «больше социализма!», а на деле разрушал советский строй, хитрил, стравливал между собой членов Политбюро (например, Лигачёва с Яковлевым, которых обоих поставил отвечающими за идеологию). Но главным образом он забалтывал собеседников, оппонентов, даже целый народ. Это признаёт и Александр Яковлев:

«Во всей этой «игре в прятки» высвечивается любопытнейшая черта горбачёвского характера… Эта черта не раз помогала Михаилу Сергеевичу в политической жизни, особенно в международной. Он мог утопить в словах, грамотно их складывая, любой вопрос, если возникала подобная необходимость. И делал это виртуозно. Но после беседы вспомнить было нечего, а это особенно ценится в международных переговорах».

Кто хочет понять, чего может достичь человек, обладающий такой способностью забалтывать, пусть перечитает «Господ Головлёвых» Салтыкова-Щедрина и обратит внимание на речь Иудушки. Вот ещё одна причина, почему я назвал Горбачёва Иудой.

Помнится, уже в конце «перестройки», когда её курс стал почти всем ясен, я спрашивал знакомых секретарей Бауманского райкома КПСС, куда же смотрит партия. Они отвечали: «А что мы можем сделать, если вся партия построена так, что работает на своего Генерального секретаря?» Партия смотрела на Генсека, как кролик на удава, и была не в силах пошевельнуться.

А то, что почва для буржуазного перерождения Горбачёва была заложена изначально, вполне возможно. Один из его дедов был ярый враг Советов и коллективизации, другой, хотя и стал председателем колхоза, угодил затем в тюрьму. Правда, он вышел на свободу и снова возглавил колхоз, но, видимо, затаил в душе обиду на власть. Мальчишкой Горбачёву пришлось наблюдать отступление (если не сказать — бегство) Красной Армии, жить в доме, в который наведывались немецкие солдаты, потом прятаться от них, чтобы не быть угнанным на работу в Германию, — всё это тоже не способствовало воспитанию в нём советского патриотизма.

Так что можно здесь привести анекдот из «Московского комсомольца» заменив всего одну букву (Х. — анекдот сочинён в период дела Ходорковского — на Г.):

«Комсомолец Миша Г. твёрдо усвоил завет партии, что нет ничего дороже Родины. Поэтому, когда появилась возможность выйти на мировой рынок, выбор товара для Миши был очевиден».

Если Горбачёв, Яковлев и их приспешники действительно были врагами советского строя и лишь маскировали свои планы, чтобы дождаться удобного момента для их осуществления, то, возможно, иные назовут их выдающимися политиками, сумевшими одурачить своих противников и добиться поставленных целей. В политике бывает не до морали, в борьбе за интересы громадных классов все средства хороши. Но у народа свои критерии для оценки политических деятелей, и для него они навсегда останутся Иудами, продавшими Родину за тридцать сребреников.

Сполна ли Горбачёв получил свои сребреники?