Капитализму в России не бывать!

Материальное положение и бытовые условия большинства учителей земских школ было весьма тяжёлым, о нём можно судить, в частности, по произведениям Чехова. А ему можно верить, не только потому, что он вообще отличался редкой правдивостью, но и потому, что был попечителем и устроителем ряда земских школ в Подмосковье (в Талеже, Новосёлках и Мелихове) и в Ялте. Каково было жить учителю школы в Талеже (Чехов был там попечителем), получавшему 23 рубля в месяц, имея на своём иждивении жену и четырёх детей? Он в тридцать лет был уже совсем седой и до такой степени забит нуждой, что, о чём бы с ним ни заговаривали, он всё сводил к вопросу о жалованье и о необходимости его увеличения. А ведь были школы, где учителям платили всего по 15 рублей в месяц, — этого не хватало даже на пропитание. Преподаватели гимназий относились к среднему классу, а профессоров вузов можно было считать вполне обеспеченными людьми.

В 1913 году в России насчитывалось 9,7 миллиона учащихся во всех видах учебных заведений (включая духовные и военные) — 60,6 человек на 1000 жителей. (А в США учащихся было 18,3 миллиона — 190 человек на 1000 жителей.) 75 процентов детей и подростков были лишены возможности учиться. Среди населения старше 9 лет грамотных было 27 процентов. Среди призываемых в армию свыше трёх четвертей оказывались неграмотными.

А в США даже среди негритянского населения грамотность достигала 56 процентов. В Бельгии грамотных (без учёта детей дошкольного возраста) было 998 грамотных на 1000 человек, в Германии — 980, в Англии — 816, во Франции — 930, лишь Португалия отставала — 214 человек).

В России на 1000 человек было 1,7 учителя, в США — 5,5.

В российских вузах в 1913 году обучались 127 тысяч человек (в США — 258 тысяч). На 1 университет в России приходилось около 20 миллионов человек, в Англии — 2,5, во Франции — 2,8, в Германии — 3 миллиона.

Крестьяне составляли 85 процентов населения России, а крестьянских детей в школах всех типов было всего 15 процентов.

Хотя земству удалось повысить уровень образования крестьянских детей, однако подлинной культурной революции в царской России так и не произошло, эту задачу пришлось решать уже Советской власти.

Жилищные условия

В России всегда жили очень скученно. Крестьянская семья, как правило, из трёх поколений, многодетная, ютилась в избе, с печью, часто топившейся по-чёрному. На зиму в избу приводили телёнка, иногда и другую скотину.

В России нормой жилплощади в городах считались 12 квадратных метра на человека, но на жителя рабочих окраин в крупных городах приходилось не более 2,5 квадратных метра. Я сам вырос в общежитии, построенном купцом Прохоровым для рабочих своей «Трёхгорной мануфактуры»: в комнате площадью 17 квадратных метров (а большинство комнат общежития были по 8 квадратных метров) в момент наибольшей населённости, уже в 30-е годы, проживали 11 человек.

Российские «капиталисты»

Поскольку большинство предприятий тяжёлой индустрии принадлежало в России иностранцам, самой «русской» отраслью экономики (во всяком случае — промышленности) можно считать текстильную. Понять отличительные черты русского капитализма поможет, например, книга П.А.Бурышкина «Москва купеческая» (М., 1990).

Вот как он пишет о возникновении текстильной промышленности:

«Русская промышленность создавалась не казёнными усилиями и, за редкими исключениями, не руками лиц дворянского сословия. Русские фабрики были построены и оборудованы русским купечеством. Промышленность в России вышла из торговли… В экономике России редко наблюдалось создание крупных промышленных единиц, а крупными становились мелкие, после ряда лет существования, если деятельность их была успешной».

При этом не город шёл в деревню со своим товаром, а крестьянин, не любивший земледелие, хорошо знавший потребность односельчан в промышленных изделиях и склонный к предпринимательству, шёл в город, закупал на свои средства или брал в кредит нужные товары и перепродавал их с некоторой выгодой. Накопив деньжат, он открывал собственное дело. Со временем выходил в купцы или становился фабрикантом.

Центром текстильной промышленности России была Москва:

«Промышленный рост Москвы совершался очень быстро. Окраины города покрывались десятками вечно дымящихся фабрик. Под их стенами разрастались рабочие кварталы — трущобы с узкими грязными улицами, мрачными бараками без света, воды и канализации».

Текстильная промышленность ещё долго сохраняла патриархальный характер:

«Вплоть до начала XX века многие московские рабочие сохранили связь с деревней, оставленной наполовину крестьянами. Каждую весну, когда начинались сельскохозяйственные работы, они покидали свои станки и тянулись толпами в деревни. С другой стороны, владельцы текстильных фабрик по старинке раздавали в окрестные деревни пряжу, чтобы получить её обратно размотанной». Мой дед, о котором я уже упоминал, был таким рабочим, который весной и осенью уходил на полевые работы в деревню, где оставалась его семья.