Капиталократия и глобальный империализм

Интересно в этом плане признание Б. Березовского, спекулятивного олигарха «эпохи ельцинизма», еврея по национальности, который в советское время был преуспевающим ученым, занимался прикладной математикой, но не занимался торговлей, не был капиталистом и, следовательно, не был «евреем» в марксовом смысле, т. е. не олицетворял собой торгашество и ростовщичество, поскольку в социалистической системе им не было «легального» места. Но наступила другая эпоха – эпоха капиталистчисекого реванша в России и «еврей – спекулянт, торгаш, капиталист» в Березовском «проснулся». По свидетельству П. Хлебникова в бизнес Березовского, якобы по его признанию, толкнул отнюдь не материальный стимул. «Я для бизнеса больше приспособлен генетически, чем для науки. То есть я был очень счастлив, когда занимался наукой, но наука менее динамична, чем бизнес» [П. Хлебников, 2001, с. 55] (выдел. мною, С. А.). В последней фразе, правда, Борис Березовский лукавит. Увлекло его в фискальные операции и приватизацию крупных капиталов не «динамичность», а возможность финансовой капиталовласти, поскольку по Соросу, большие деньги управляют историей.

Капиталократия есть власть капитала с развивающимися механизмами этой власти (банки, кредит, процент, ростовщичество, подкуп, коррупция, включая и подчинение капиталу систем насилия – армии, полиции, «института права», информационной власти и т. д.) [А. И. Субетто, 2000, с. 12]. Каптал есть не только средства производства, или финансы, деньги (финансовый капитал), но он есть своеобразная «социальная машина», которую я назвал «Капитал – Мегамашиной» или «Социальной Капитал –  Мегамашиной», в которой сами «капиталисты», т. е. владельцы капитала и их менеджеры, становятся «отчужденной силой», подчиненной механистической, отчужденной силе Капитала, закону его самовозрастания. В «Капиталократии» я по этому поводу замечал: «Капитал всегда имеет персонализированный облик. Владельцы капитала (кто им владеет и управляет) предстают как «отчужденные личности», «слитые» с капиталом, которым они владеют и управляют. Это не просто «экономический человек» в интерпретации западной экономической мысли, т. е. человек максимизирующий свою выгоду, а «капиталоробот» или «капиталокиборг», представляющий собой полностью ассимилированного капиталом человека, который перестает быть им (человеком, С. А.), а олицетворенным капиталом. Капитал осуществляет «расчеловечивание человека», одновременно капитализируя его, начиная с «владельцев капитала» [А. И. Субетто, 2000, с. 12].

Таким образом, капитал в форме капиталократии антиноосферен изначально, потому что он «расчеловечивает человека» и уничтожает природу.

Мною выводится понятие «капиталочеловека» , который есть уже не человек, или вернее не совсем человек, а капитал или капитализированный и капиталорационализированный человек, у которого дух и душа «вынуты» из тела и замещены деньгами. Еврей в идентификации Маркса, т. е. евреизированный еврей, поклоняющийся единственному богу – деньгам, капиталу, торгашеский еврей, и является олицетворением такого «капиталочеловека».

Во взаимодействии человека и капитала происходит незримая метаморфоза. Не человек владеет капиталом (хотя ему кажется, что это он владеет), а капитал владеет человеком, и, раз уже завладев им, не отпускает его от себя, формирует его по своей внутренней, абстрактноантичеловеческой сути, т. е. по образу и подобию своему. Капиталист предстает как «капиталочеловек» или как «капиталоноситель», как олицетворение нечеловеческой, в определенном смысле ее можно назвать «трансцендентной», «потусторонней», капиталовласти [А. И. Субетто, 2000, «Капиталократия…», с. 12].

Финансовый капитал является «отчужденным» от капитала капиталом. Он есть финансовая (отчужденная) капиталовласть над всеми другими капиталами. Поэтому финансовая капиталократия есть капиталократия над другими капиталократиями.