Капиталократия и глобальный империализм

Иными словами, империалистическая природа капитализма и империализма как высшей стадии развития капитализма в характеристике В. И. Ленина обусловлена грабительской сущностью капиталократии, требующей постоянно для своего расширенного воспроизводства сырья и труда, поставляемого некапиталистическими экономическими системами, находящимися за пределами капиталистической системы, именно вследствие неэквивалентной природы капиталистических меновых отношений. Иными словами, империалистический капитализм «питается» соками своей «периферии» (в терминологии С. Г. Кара-Мурза)  – всего мира человечества, которого можно назвать или «не – Европой», или «не – Западом», или «Востоком», или «Югом-Востоком» и т. п., и который претерпевает обнищание вследствие действия «дьявольского насоса» (понятие Н. Н. Моисеева ), который высасывает из «не – Запада» или «Востока» ресурсы, таланты, природу, оставляя нищету и экологическую пустыню.

Поэтому социализм приходит на смену капитализма не изнутри капитализма по схеме Маркса, а извне его, рождаясь из общинных оснований цивилизаций «Востока», в том числе в России. Автор пришел к этому выводу 7 лет назад и теоретически обосновал его в «Капиталократии» и «Ноосферизме». При этом, мы исходим из уже сложившегося опыта Истории в ХХ веке. Глобальная Капиталистическая Цивилизационная Революция (современным центром которой является англо-американский мир) в своей экспансии на весь мир (эту экспансию А. А. Зиновьев назвал «западнизацией») столкнулась в начале ХХ века со своей альтернативой – поднимающейся волной Глобальной Социалистической Цивилизационной Революции (центром, которого стала Россия как евразийская общинная цивилизация) [42] .

И это не случайно. Цивилизационный архетип России, «ценностный геном» в первую очередь русского народа, в том числе антикапиталистические ценности Православия, породили не только социальное, но именно, цивилизационное отрицание капитализма.

Русская Социалистическая Революция вызвала мощный отклик на «Востоке» в виде антикапиталистических и антиколониальных революций, быстро приобретающих социалистическое содержание. [43]

С. Г. Кара-Мурза в несколько иной теоретической логике приходит к близкому выводу. Он показывает, что «анклавы капитализма, создаваемые с помощью капитала метрополии в периферийных обществах, качественно отличны от капитализма в ядре системы. Это – очаги дополняющей экономики, не интегрированные в народное хозяйство периферии и неспособные существовать в рамках капитализма на периферии при разрыве связей с метрополией. На примере современных ТНК это видно наглядно, но уже и опыт России начала ХХ века это показал с достаточной очевидностью. Тот капитализм, который развивался в России, загнал народное хозяйство в историческую ловушку – даже при весьма впечатляющих показателях своего развития (концентрация капитала, темпы роста, строительство железных дорог и т. п.). Именно поэтому революция в России была отрицанием капитализма…» [44] .

Подытоживая и нашу логику, и анализ С. Г. Кара-Мурзы, мы приходим к выводу: империализм, появившись в мире в начале ХХ века, превратившись в глобальный империализм в начале XXI века, порождает своего «могильщика» не в своем лоне, в странах «золотого миллиарда», – в лоне «Западной цивилизации», а за ее пределами, на «Востоке», в лоне «общинных цивилизаций Востока» или в мировой «периферии капитализма».

Мы показываем, прослеживая эволюцию империализма в XX веке, что если Ленин определил империализм как высшую стадию развития капитализма, и его империалистическая сущность порождается в первую очередь экспансионистскими устремлениями финансового капитала, то, развивая ленинскую теорию империализма, мы утверждаем: глобальный империализм есть последняя и высшая фаза развития империализма, которая одновременно является и последней стадией развития капитализма и капиталократии.