Капиталократия и глобальный империализм

При этом внутри ТНК нет рынка, а действует «командная экономика», не уступающая по жесткости своего действия «командной экономике» в СССР. По этому поводу М.Диченко замечает [62, с.150], что в условиях новейших достижений в технике связи, «создания общего информационного и финансового поля на Земле», ускорилось появление гигантских ТНК, «внутри которых уже действуют не либерально-рыночные отношения, а административно-командные». Он констатирует: «Обычно ТНК представляют собой разросшиеся в международном масштабе производственные комплексы, внутренние связи между составными частями которых носят не рыночный, а производственный характер» [62, с.151] (выдел. мною, С.А.).

Подводя итог своему анализу М.Диченко, приходит к выводу, подкрепляющему вывод автора о ведущей тенденции в развитии экономики ХХ века – тенденции роста планового сектора экономики , как проявление тенденции роста идеальной детерминации в истории через общественный интеллект [15–17, 41, 44]:

«Треть мировой торговли – международные операции в рамках транснациональных комплексов – осуществляется по законам командной экономики. Стратегия транснациональных корпораций основана на глобальном подходе, предусматривающем оптимизацию результата не для каждого отдельного звена, а для объединения в целом» [62, с.152] (выдел. мною, С.А.). «Особенность экономики Японии – планирование по всем срезам: общегосударственное, региональное и отраслевое. Важное место в системе регулирования занимают процентные ставки и валютный контроль с разделением внутреннего и мирового рынка» [62, с.153].

Автор еще в 1990 году [73] обратил внимание на противоречие между тихоходностью рынка и высокой скоростью динамики научнотехнического прогресса в конце ХХ века, разрешение которого требовало создания планово-рыночного механизма, в котором планирование обеспечивало реализацию стратегий научно-технического прогресса. Еще тогда автором отмечалось: «Существует нижний порог восходящего воспроизводства качества человека, педагогических систем и общественного интеллекта – порог самосохранения общества, за которым иллюзорная рыночная свобода в этих областях оборачивается несвободой невежественной демократии, потерями в уровне культуры и науки общества, в конечном итоге ведущими к слепоте развития, которая в условиях энергетических возможностей потенциально несет в себе зерна гибели цивилизации» [74, с.843] (здесь эта работа автора «Социализм и рынок: дилемма или синтез», 1990 г., цитируется по ее публикации в пятом томе «Сочинений» [73]).

Синтетическая Цивилизационная Революция, длящаяся более чем полвека, определила под воздействием научно-технического прогресса, рост наукоемкости, интеллектоемкости, образованиеемкости экономических систем. Эти понятия, введенные автором в научной оборот еще в начале 90-х годов, определяют сложный тип преобразований в логике воспроизводства экономик стран мира, в которой роль науки, образования, интеллекта начинает играть, меняя качественно содержание производительных сил, огромную роль.