Капиталократия и глобальный империализм

Сами категории – «наукоемкость», «интеллектоемкость», «образование-емкость», введенные автором в 1990 году применительно к описанию экономики нового типа, рождающейся под воздействием Синтетической Цивилизационной Революции, как характеристики, несут в себе целый спектр последствий в самом механизме воспроизводства экономики (как системы) в обществе.

Главное последствие состоит в том, что эти характеристики определяют сдвиг в сторону усиления роли в экономическом воспроизводстве длиннопериодных циклов, определяемых особой ролью образования и науки в основаниях такого воспроизводства.

Сдвиг в сторону длиннопериодной части частотного спектра функционирования и развития страновых экономических систем требует планирования, причем долгосрочного, стратегического планирования [71, 73–75]. Именно этим определяется один из источников роста роли планового сектора даже в системе капиталистических экономик. На это указывают ряд видных зарубежных экономистов. По оценкам Дж. Гэлбрейта экономика США на 60 % плановая и лишь на 40 % рыночная.

Отмечу, что сама тенденция роста плановости в капиталистической экономической системы носит противоречивый характер и встречает противодействие со стороны рынка, ведь сама эта тенденция есть отрицание рынка внутри капиталистической системы, которая может найти свое разрешение только в условиях социализма.

Косвенным показателем этой тенденции выступает тенденция роста доли государственной собственности в таких капиталистических странах как Бельгия, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания, Нидерланды, США. Фактически это есть тенденция роста макроэкономической централизации капитализма. В этих странах за 20 лет (мною использованы данные, приведенные А.А.Белоусовым в его работе [78, с.6], использующей такие источники, как «Total OECD Economic Outlook Paris: Organization for Economic Cooperation and Development, 2005, и данные Госкомстата СССР и РФ 1960–2007 гг.) доля государственной собственности в процентах возросла в среднем в ~ 2 раза и достигла, например, в США – 40 %, в Италии – 56,6 %, во Франции – 59,9 %, в Германии – 55,5 % в Японии – 45,8 %, в Великобритании – 47,7 %. В социалистическом Китае и сохранившей приверженность социализму Беларуси она составила – 80 % и 70 % соответственно. Для сравнения в России за период с 1998 года по 2007 год этот показатель сократился с 45 % до 18 % и отражает губительность российского неолиберализма для судеб России в XXI веке [78].

Именно эта неолиберальная тенденция сделала либеральную рыночную экономику России слепой, самоуничтожающейся, неспособной к долгосрочной стратегии развития.

Сама системная катастрофа, в пространстве которой оказалась российская экономика, отражает тупиковость рыночных реформ в России, их онтологическую ложь, их конфликт с системноцивилизационными и социально-экономическими одновременно законами развития России.

11.10. Проблема существования специфических социально-экономических законов, отражающих «особенное» в функционировании страновых (национальных) экономических систем