Капитан

Шевалье отвернулся. Знакомство их было очень недолгим – всего несколько минут на Медонской дороге, но они понимали друг друга с одного взгляда. Тайный язык любви красноречивее множества слов, произнесенных вслух…

Капестан шагнул к герцогу Ангулемскому и пояснил спокойным голосом, в котором звучала легкая ирония:

– Монсеньор, я пожаловал сюда, чтобы спасти вашу светлость. У авантюристов вроде меня имеются свои причуды… У дверей Кончини мне удалось подслушать много интересного – например, то, что маршал собрался схватить вас и ваших замечательных единомышленников, а особняк ваш взять под наблюдение. Зная, что ваш арест – дело решенное, я вознамерился вырвать герцога Ангулемского из рук палачей и отправился за город в надежде отыскать вас. В Медоне, в доме, расположенном напротив гостиницы «Сорока-воровка», я встретил некую фею, которая раскрыла мне тайну девиза, начертанного на дверях этого особняка. Я проник внутрь. В тот самый момент, когда вы набросились на меня, я собирался крикнуть: «Тревога, господа! Кончини вы следил вас! Кончини идет по вашему следу! Спасайтесь!» Видимо, я совершил ошибку, в чем и приношу свои извинения.

Испуганный ропот пробежал по рядам присутствующих. Усомниться в правдивости слов шевалье было невозможно. Некоторые подробности, проскользнувшие в его рассказе, прямота и открытость юноши – все свидетельствовало о том, что он не лжет. Особняк не сегодня-завтра будет окружен врагами – если не окружен уже сейчас.

– Господа, – перекрывая шум, воскликнул Конде, – пришло время подумать о нашем спасении.

Герцог Ангулемский протянул Капестану руку со словами:

– Молодой человек, вы – наш!

– Да, да! – поддержали его остальные. – Можете считать себя нашим, шевалье, нам послало вас само Небо!

Капестан невозмутимо выждал, пока установится тишина, отвесил поклон герцогу Ангулемскому, так и не пожав ему руки, и решительно произнес:

– Господа, прошу не считать меня вашим. Я вынужден отказаться от этой чести.

– И что же вас к этому вынуждает? – поинтересовался Гиз.

– Я задумал сыграть с нашим славным Кончино Кончини одну милую шутку, – проговорил шевалье. – Я ненавижу его и потому предупредил вас об опасности. Но дальше наши пути расходятся, и я становлюсь вашим врагом. Вы собираетесь лишить трона, а, возможно, и жизни бедного маленького короля, которого никто не любит. Что ж, придется мне его полюбить. Господа! Я намерен помочь Людовику XIII удержаться на престоле!

Сделав это торжественное и простодушное заявление, благородный Капестан дерзко оглядел собравшихся. Жизель смотрела на отважного шевалье с нескрываемым восхищением, зато остальные тут же насторожились. Подойдя к юноше, герцог Ангулемский сказал:

– Молодой человек, вы подслушали, наши секреты. Мы не станем вас убивать, признавая честность ваших намерений. Но вы объявили себя нашим врагом. Что касается меня, я с первого взгляда почувствовал в вас своего противника. Тем не менее вы спасли мою дочь, вы предупредили нас об опасности. Посему я готов на время забыть о своей ненависти к вам. Как только вы окажетесь на свободе, мы сведем наши счеты. А пока придется вас задержать. Шевалье де Капестан, вы – наш пленник!

– Шевалье де Капестан, вы свободны! – раздался властный женский голос.

Все повернулись к девушке, посмевшей произнести эти слова.

– Жизель! – вскричал, возмущенный до глубины души герцог Ангулемский. – Что это значит?

– Это значит, что я заинтересована в успехе нашего замысла больше всех, – твердо ответила красавица. – Никто из вас не сделал ради этого столько, сколько я. Благодаря мне вы объединились и благодаря мне ваши планы близки к осуществлению. Особенно это касается вас, отец мой… Все вы уже обговорили, что получит каждый из вас после победы, и только я, стоящая во главе нашего дела, еще ничего не попросила для себя. Теперь и я намерена потребовать свою долю – ею станет свобода шевалье де Капестана. Это мое право, и я прошу отнестись к нему с уважением. Шевалье, вы свободны!

Капестан отвесил Жизели глубокий поклон. В дверях он обернулся, и взгляды их встретились. На какое-то время молодые люди замерли, не в силах оторвать друг от друга глаз, потом шевалье резко шагнул к выходу и исчез…

– Надо было по крайней мере взять с него слово помалкивать, – пробурчал Сен-Мар. – А теперь мы пропали!

– Шевалье де Капестан нас не выдаст, – уверенно возразила Жизель. – Ручаюсь за это своей головой!

Герцог бросился к дочери и едва успел подхватить ее на руки: от пережитых волнений девушка лишилась чувств.

Капестан выскочил из особняка герцога Ангулемского. Лицо юноши пылало, он готов был обвинить в своем несчастье весь мир. Еще бы! Мечты шевалье о любви пошли прахом.

Но как ни велико было отчаяние Капестана, в голове у него все время вертелись слова, услышав которые, он недавно вскрикнул от ужаса, выдав тем свое присутствие на собрании заговорщиков: «Этой ночью король Франции будет отравлен».