Капитан «Алого клинка»

Князь был умиротворен и спокоен. Совет племен вручил под его власть три четверти воздушного флота Плавучей империи — тысячи лучших Охотников, пилотов, опытных капитанов; отряды специально отобранных общинников, наученных презренному, но иногда неизбежному ремеслу механиков. Ни один низший не может даже помыслить о победе над такой массой существ высшего разума.

— Братья по Охоте! — произнес он негромко и четко. Глаза командующих открывались, чуткие треугольные уши изящными движениями поворачивались к нему.

— Сейчас мы начнем поединок с противником пусть и недостойным, но имеющим тень отваги, присущей истинному разуму. Охота будет интересной! Понимаете ли вы, Братья, что несет нам эта битва… — Ксарн помолчал, а потом сказал яростно.

— Полторы тысячи лет назад Пришлые явились в наш мир. В наш прекрасный, гармоничный мир — чуждые существа, лишь пародия на истинный разум — явились, не спросив нас! Предки не соизволили заметить их и не истребили, пока было возможно, дали этой чужеземной заразе укорениться и вырасти в наших землях… — ноздри его раздувались, Ксарн отошел от заранее отрепетированной величавой речи — поток искренности нес его. Десятилетиями он шел к этому дню, убеждал вождей племен и мудрецов, раскрывал им глаза на планы подлой империи ледяных людей, на раскинутые ею хитрые сети шпионства.

— Наш народ обитает лишь в морях, а они заняли землю… наш народ уменьшается, а они умножаться… Пришлые — паразиты, поганящие наш родной мир, как морской рачок — шкуру отважного мужа! Но путь этих чужеродных подлецов завершился сегодня, когда громом разразится гнев «Скорби»!

В зале нарастало легкое клокотание — словно тихо шипела сотня закипающих чайников. Эти торжествующие звуки рождались в горле мафуров.

— Эта битва — сражение, в котором мы защитим наши дома, наше потомство и наш полный достоинства образ жизни от этих мерзостных существ! — в зале рос горловой звук Ш-ш-ш-ш-шьььь, торжествующе исходящий из многих глоток.

— Будем же идти в бой с радостью в сердце! Хорошей охоты вам, Братья!

Рубку заполонили шипение и клокотание, многие мафуры слегка похрюкивали горлом, аплодируя. Усы Ксарна топорщились от удовольствия. Без сомнения, речь его — простая, мужественная и достойная Охотника — останется в веках, среди великолепных речей героев Тысячедневной битвы! Он отдал приказ, и корабли мафуров медленно двинулись вперед.

Люди Фиоры в тот день не говорили речей.

* * *

Огромные корабли мафуров медленно пришли в движение, таща на цепях крепость Мадара. Их обгоняли легкие эсминцы и эскадрильи истребителей. От города навстречу им двигались суда Фиоры и Клуба асов. Тяжелые дирижабли Клуба выстроились первой линией, за ними собирались разнокалиберные суда ополчения Фиоры — торговцы, контрабандисты, пираты, отошедшие от дел наемники — но все, как один, имеющие боевой опыт. Прошла пара минут — и передовые эскадрильи сошлись, обмениваясь беглым огнем. Первые истребители прочертили огненные дорожки и упали в воды, успокаивающиеся после прохода Титании.

— Не видать сегодня им покоя, — подумал Спифи.

Стоя под прозрачным куполом навигационной рубки «Черного Цеппелина», юноша смотрел, как вражеские аэростаты приближаются от горизонта, разворачиваясь в боевой порядок. Грозные, но в то же время элегантные хромированные громады, увешанные бомбами и орудиями, надвигались. В них чувствовалось что-то неуловимо чуждое человеку — люди не создают таких изящных орудий смерти. Стоявшая рядом Герти порывисто взяла его за руку. Юноша взглянул в лицо девушки и тяжело вздохнул.

Истребители чужаков шли волнами. Навстречу им, размеренно маша крыльями, устремлялись новые эскадрильи орнитоптеров прикрытия флота Фиоры. По стальным палубам дирижабля разнесся сигнал боевой тревоги. Одетый в мундир и украшенный седыми бакенбардами дежурный офицер-каапи дернул рычаг и на стеклянный купол рубки начали медленно надвигаться бронированные листы защитных створок. Спифи и Герти, взявшись за руки, смотрели, как медленно исчезает полоска голубого неба. Юноша тяжело вздохнул. Ведь он, если подумать, был одним из тех, кто привел в движение шестерни этой войны…

Ксарн невозмутимо стоял на мостике — он до последнего ожидал, что ничтожные поймут тщетность противостояния мощи Мафуриата. Ну что ж: хотят умереть со славой — дело их. Он принял тактику неторопливую, не слишком эффектную, но зато верную — подвести крепость к городу, защищая цитадель от крейсеров противника судами сопровождения и ее собственными орудиями. Когда крепость Мадара зависнет над Фиорой — городу останется только сдаться. А если Клуб асов сунется в зону огня летающей цитадели… что ж — его гибель будет красивой. Ксарн намерен был не допустить, гибели от рук этих презренных ходя бы одного высшего… даже потери среди простых общинников стоило свести к минимуму.