КАПИТАН БИФХАРТ: БИОГРАФИЯ

Обучением Харклроуда новому материалу занимался Коттон, и репетиции шли хорошо. Для записи временный состав отправился в студию Sunset Sound на Сансет-Бульваре — в то же самое помещение, где они начинали запись Safe As Milk. С Заппой в качестве продюсера, они записали "Veteran's Day Poppy" и "Moonlight On Vermont" (обе эти вещи в конце концов попали на Trout Mask Replica), а также новую версию "Kandy Korn", которая так и не была полностью закончена. Маркер вскоре заметил, что Заппе и Ван Влиту не так легко работалось вместе: «В тот вечер в студии истинной движущей силой было соревнование между Заппой и Доном. Если в материале есть какое-то напряжение, то это именно от этого. Это было совершенно очевидно. Когда Дон вышел записывать своё вокальное наложение, они стали устанавливать микрофоны и Заппа сказал: «Донни, давай-ка исполни нам свои птичьи свисты. Давай, ты же умеешь.» Он никак не хотел отстать, и Дон ответил: «Ладно, Фрэнк, потом вырежешь. хорошо, только для тебя.» Он умел артистически свистеть. На самом деле — просто великолепно.»

В «Лунных Заметках» Харклроуд вспоминает репетицию, на которой появился двоюродный брат Ван Влита Виктор Хэйден с готовым экземпляром Strictly Personal — Ван Влит был абсолютно шокирован, увидев артефакт, который они вроде бы сейчас перезаписывали. История Strictly Personal стала, пожалуй, самым пресловутым эпизодом карьеры Ван Влита. Он решил предстать в образе несчастного артиста, ставшего объектом эксплуатации со стороны Красноу, который в одностороннем порядке добавил туда все пущенные задом наперёд плёнки и фазоэффекты для того, чтобы пластинка больше понравилась расцветающему психоделическому рынку и, без ведома группы, выпустил пластинку на своём лейбле Blue Thumb. Даже название лейбла было его идеей, — говорил он. И до сих пор фанаты обливают Красноу грязью за то, что он испортил один из лучших альбомов Ван Влита. Сам Ван Влит много лет держался этой линии, признавая, что Красноу извинился, но критикуя его за добавку всех этих шумов. Он утверждал, что музыка всё-таки сверкала, как бриллиант в грязи. Используя менее привлекательное сравнение, он в 1974 г. так говорил Роджеру Эймсу: «Меня это злило какое-то время, потому что я был продюсером и аранжировщиком, и вот пока меня не было, запись изменили. Это всё равно что обоссать Мону Лизу.»[74]

Ещё более всё запутывая, Харклроуд умеряет кажущуюся апоплексию Ван Влита при виде альбома, заметив, что это переживание вряд ли было таким уж травматическим — они с Красноу вскоре опять подружились. Вообще трудно объяснить, с какой стати Ван Влит был так «шокирован» тем фактом, что записанный и предназначенный для выпуска альбом так-таки вышел в свет — особенно если учесть, что он слышал пробные отпечатки готового продукта. «Наверное, дело было в разладе между ним и Бобом Красноу», — говорит Харклроуд. «Они несколько раз женились и разводились».

Первоначально Ван Влит одобрил микс с «фазировкой»; некоторые свидетельства говорят о том, что он понял свою ошибку (после того, как прочитал рецензии, в которых критиковалось чрезмерное применение эффектов), и не стал вести поиски виноватого слишком далеко. Кроме того, существует альтернативный вариант более ранней и невыпущенной песни "Moody Liz" (по слухам, пробный отпечаток), который просто пропитан фазовыми эффектами.

Маркер вспоминает, что Красноу часами возился в студии с плёнками, вручную добиваясь нужных эффектов. Конечно, в то время он сидел на кислоте, но если считать это односторонним шагом Красноу, то нужно признать, что это беспрецедентный случай для продюсера, набившего руку на работе с такими ритм-энд-блюзовыми артистами, как Джеймс Браун и Хэнк Баллард, на лейблах Federal и King. Маркер так смотрит на этот предмет: «Красноу был сильно оклеветан. Он оказался козлом отпущения, на которого свалили вину за всю эту фазировку. Дона якобы вывело из себя то, как альбом смикширован. Но он сам как-то пришёл ко мне домой, подарил мне экземпляр пластинки и сказал: «Думаю, тебе понравится. Это очень хорошая вещь.» Я ставлю пластинку, слышу все эти фазовые сдвиги и говорю: «У вас слегка съехала крыша на фазерах и флэнджерах». Он отвечает: «Да, но в этом есть своя атмосфера.» Такова тогда была его позиция. Голый факт состоит в том, что Красноу так благоговел перед Доном, что он ни за что на свете ничего бы не выпустил без его личного одобрительного штампа.»