Капитан Брингдаун и книга пророка (СИ)

- Ты... пришла... ко мне? - выдавил из себя ошеломлённый дикарь.

- Я пришла на твой зов, - поправила она.

Но Фасимба-то имел в виду не это. И тут же уточнил:

- Ты будешь... моей женщиной?

Да, просто так в вожди не пробиваются даже на отсталых планетах. Туземец на удивление быстро сориентировался и даже сам попытался перейти в наступление. Но и Эллен оказалась готова к этому вопросу.

- Я отвечу на твой вопрос позже, - величественно и бесстрастно, как на дипломатическом приёме, произнесла она. - Сначала ты должен отпустить моего слугу.

- Это твой слуга? - растерялся вождь.

- А чей же?! Разве ты не заметил, что он не похож на людей твоего племени?

- Но... но почему он не сказал, что служит дочери Неба? - виновато пробурчал Фасимба.

- А как он может что-то сказать, если ты заткнул ему рот? - усмехнулась Эллен и тут же приняла суровый вид. - Немедленно отпусти его!

Спорить вождь не посмел. Перспектива стать возлюбленным дочери Неба перевешивала неприятную обязанность выполнять её приказы. Он только робко спросил.

- А он не убежит?

- Он не может уйти без меня. Иначе его бы здесь давно не было. - Забавно, среди всей этой божественной галиматьи вдруг прозвучала почти правда. - Вытащи скорей изо рта моего слуги эту тряпку! Я хочу поговорить с ним.

Фасимба молча повиновался. То есть, подал знак своим слугам, и я после долгого перерыва обрёл дар речи. И первым делом замысловато выругался.

- Что он говорит? - немедленно поинтересовался Фасимба.

- Он благодарит тебя и просит отойти в сторону, - перевела Эллен, едва сдерживая смех. - Мы должны обсудить с ним небесные дела, о которых людям знать не положено.

Дикарь неохотно отошёл на несколько шагов. Эллен оглянулась и строго посмотрела на него. Вождь вынужден был продолжить отступление.

- Ну, как ты? - быстро спросила она, как только убедилась, что Фасимба не сможет нас подслушать. Как мне показалось, спросила с неподдельной тревогой.

- Спасибо, уже лучше, - честно признался я. - Но как ты здесь очутилась?

- Не сейчас, Грэм, - нетерпеливо скривила губы Эллен. - Нельзя мне это чудо надолго одного оставлять. Пока у Фасимбы в голове одна мысль, да и та про меня, постараюсь как можно больше обещаний из него вытянуть. А потом уже поздно отказываться будет.

Я удивлённо посмотрел на Эллен. Неужели она в самом деле собирается переспать с дикарём?

- Ты... - начал было я, но осёкся под её ледяным взглядом.

- Что?

А действительно, мне-то что за дело? Или так - неужели у меня нет других дел, кроме как обсуждать её личную жизнь? Но этот проклятый, этот волшебный танец и у меня в голове всё опустошил. Что-то ведь я должен ей сказать, что я знаю, а она - ещё нет... Или да?.. Ах, да! Дадинча!

- Ты, - продолжил я, словно об этом и собирался говорить с самого начала, - его Священные Слова слышала?

- Слышала.

- И поняла?

- Да уж не глупее тебя!

- И что будешь делать?

Она как-то странно посмотрела на меня и ехидно поинтересовалась:

- Тебе всё в подробностях рассказать?

Нет, в подробностях, пожалуй, не надо. Но я тоже имею право знать, как она собирается вытягивать из вождя его священную историю про Дадинчу. Потому что меня она тоже касается. Ещё как!

- Извини, Грэм, сейчас правда нет времени объяснять, - добавила Эллен совсем другим тоном. - Но я тебе обещаю, что Фасимба расскажет мне всё, что знает. И даже то, что давно забыл. А я тебе потом перескажу. А вы чего стоите? - обернулась она к тем ребятам, что освобождали меня от кляпа. - Ну-ка быстро отвязывайте его! Фасимба приказал!

Волшебное слово подействовало, и через минуту я уже растирал затёкшие руки. Но Эллен и на этом не успокоилась.

- Накормите его и отведите спать! - распорядилась она по-хозяйски. - И чтобы мой слуга остался доволен! Пока, Грэм!

И танцующей походкой направилась к томящемуся в ожидании вождю. А я пошёл к туземцам и простым, доступным языком продублировал приказ:

- Я есть. Потом спать. Нет, сначала спать. Где?

Возможно, мои слова прозвучали несколько грубовато и несдержанно. Но я предпочёл объяснить своё дурное настроение пережитыми за последние сутки неприятностями. Иначе пришлось бы признаться, что я просто ревную. Ревную женщину, которая на самом деле мужчина. Ревную к вождю дикарей.

До вечера настроение у меня успело улучшиться, снова испортиться, еще несколько раз попрыгать вверх-вниз и, наконец, возвратиться в норму. Каковая в последнее время обозначалось словами "так себе".

Сначала я выспался. В углу дома, который ради меня освободили от постоянных жильцов, временно подселив их к соседям, мне устроили вполне сносное ложе из остро пахнущих, но зато мягких и прохладных листьев. Ко всему прочему, как я понял, их запах ещё и отпугивал тех ползучих тварей, которые всю ночь не позволяли мне спокойно дожидаться казни. А летающих тварей здесь, похоже, и вовсе не было. И я опять поверил, что жизнь не такая уж плохая штука.