Капитан госбезопасности. Ленинград-39

Капитан не стал дожидаться, пока Дятищев закончит фразу. И так все ясно. Потому как обыкновенный режим предприятия, имеющего оборонное значение. В семь тридцать с началом утренней смены проход на завод прекращался, с этого момента опоздавших препровождали в караульное помещение, где у них отбирались пропуска, вызывался начальник цеха, в котором работал нарушитель труддисциплины, и составлялся протокол. Покинуть завод, начиная с семи тридцати, можно было только по увольнительной, подписанной начальником цеха. Получить же увольнительную рабочий мог, наверное, в одном-единственном случае – в случае внезапной болезни.

– Обеда еще ни у кого не могло быть, только без четверти девять, – повернулся он к сопровождающей его четверке. Потом снова к начальнику караула: – Хорошо. Возвращайтесь в караульное помещение и звоните в первый отдел. Скажите, кто приехал. Пускай захватят план завода и бегут сюда. Сами оставайтесь в караулке. Свободны!

И Дятищев, не сдержав облегченного вздоха, убежал.

– Значит так, товарищи, – капитан Шепелев оглядел своих подчиненных. – Омари и Тимофей – дуйте к грузовику. Поставьте по солдату ко всем входам-выходам каждого здания. Даже к нужникам на улице, если таковые имеются. Никого не впускать и не выпускать. Оружие держать в боевой готовности. Саперы пусть ждут в машине. Андрей, поговорите с вохрой здесь и на воротах, может, будет какая-нибудь зацепка. Лева, останетесь со мной.

Тимофей и Омари бегом рванули к грузовику, Андрей направился обратно на КПП, а Лева поправил на переносице пенсне и ждал распоряжений командира. Они последовали.

– Лева, встретите особиста и проследите, чтобы не мешал. Пускай дожидается в стороне, пока не позову.

Командир повернулся и пошел в направлении двери КПП, из которой рабочие попадали на завод и из который он сам только что вышел. Вот нынешние действия командира Леве были понятны. До поры до времени, а именно до поездки в «эмке» он, сержант госбезопасности, как и остальные ребята, пребывал в недоумении. Зачем они едут на завод, да еще в придачу в сопровождении взвода солдат с саперами? Что такого страшного случилось? Ну да, соглашался Коган с командиром, слушая его телефонные переговоры в комнате, есть странности в убийстве, но все они по милицейской части. Следа от вражеских разведок, простите, не видать. И Лева успел тогда огорчиться: вот значит и до их командира добралась шпионская лихорадка, теперь и они будут ловить призраков, видеть в каждом углу лазутчика. Жаль, подумал Лева, что командир – такой человек! – и тот не устоял.

Так он и продолжал думать, пока с переднего сидения «эмки» командир не разъяснил ситуацию. «Лучше перестраховаться, – сказал капитан Шепелев, – чем потом объяснять, почему ты не перестраховался. А убийство в Лесотехнической мне катастрофически не нравится. Смотрите сами. Решились на убийство хоть и пьяного, но молодого и сильного парня. Уже настораживает. Хотя легко объясняется тем, что парень был настолько пьян, что не казался страшным. Тогда зачем пускать в дело нож? Нестыковочка. Но едем дальше. Убийца, выходит, из тех людей, кто таскает в кармане финку. Вор на мокрое дело не пойдет. Блатняк помельче может зарезать из-за кошелька, согласен, может. Но не станет делать этого без необходимости. Потом не будет закапывать труп, а сразу смоется подальше. И документы утащит с собой только в том случае, если они в кошельке. На шпану совсем не похоже. Эти поодиночке не ходят и нож выхватывают из-за голенищ, когда не получается одолеть в драке. А драки не было. Может, нам следует искать простого, свихнувшегося от выпитого человека, случайно увидевшего кошелек с деньгами в руках покойного ныне парня и у которого завалялся в кармане ножик? Допустим. Но, товарищи, как я вам всегда говорю, предполагайте худшее и успокаивайтесь, если только факты опровергают ваши невеселые предположения. Вот почему и стал звонить в Угро, выяснять подробности. И вдруг слышу в телефонном аппарате от товарища Ивана Нестерова, что молодого человека убили с одного удара ножа точно в сердце. Очень умело убили».

Командир прервался, чтобы опустить боковое стекло и закурить. Потом продолжил: «Итак, предположим худшее – действовал агент вражеской разведки. Зачем ему документы? Обзавестись советским паспортом? Смешно. Другое дело, конкретный пропуск конкретного предприятия. И зачем все-таки убивать? Мне видится единственное объяснение – проникнуть на территорию завода один-единственный раз, на короткое время. По-другому, кстати, и не получится. И что же это у нас выходит в результате? Вот именно, диверсия. Кто опровергнет мои умозаключения?»

Кто-то, может быть, и хотел бы попробовать оспорить доводы командира, но вот успеть не смог – они подъехали к «Красной заре».