Капитан Коко и Зеленое Стеклышко

Бух-бах! Бух-бах!
Хвастунишкам всем на страх!

А петух заорал:

— Эх, была не была! А ну, дай дорогу генералу! — и, расталкивая девочек и мальчиков, кинулся на середину площади, туда, где слева от солдат вышагивали деревянные командиры.

Он забежал вперёд, выкатил колесом грудь, гаркнул: «Держи равнение на меня!» — хотел шагнуть в ногу со всеми, но тут же спутал правую с левой, запнулся и задел носом каменную плиту… Строй смешался, солдаты перепутали свои ряды, барабаны умолкли.

Парад был испорчен!

Петух от стыда взлетел на башню, спрятался за кирпичным зубцом, а я с ужасом подумал: «Ох! Что и будет сейчас нам…»

Но Мастер сел прямо на камни и давай хохотать. Сначала он хохотал просто так, потом стал хохотать до слез, потом до икоты, потом опять просто так и наконец успокоился, утёрся большим носовым платком и сказал:

— Эх, Коко, Коко, хоть ты и отчаянный петух, да ещё не вышел пока в генералы! Послужил бы ты раньше солдатом!

Но тут на площадь въехал автомобиль с нашим сундуком. За рулём сидел Клоун.

Он высунулся из кабины, крикнул:

— Это что за шум? Вы забыли, что скоро отправляется поезд? Поторапливайтесь!

И Мастер побежал за посылками, а я полез на башню успокаивать петуха. И едва успокоил, потому что внизу, на площади, над ним хохотали и девочки, и мальчики, и куклы, и даже Клоун, которому рассказали о петушиной неудаче. Но так как смех был совсем не злой, петух в конце концов успокоился и спустился вниз. Там все поглаживали его по спине и говорили:

— Оставайся у нас, Коко! Послужи в солдатах! И к осени, честное слово, из тебя получится отличный генерал! Петух стыдливо отворачивался, отвечал тихо:

— Да, да, конечно… Я бы остался, если бы не бабушка, если бы не одинокие куры…

На вокзале нас провожали Мастер Кашка и Клоун.

Мастер напутствовал:

— Как только доедете до границы, Часового не бойтесь. Покажите ему пропуск — и всё будет в порядке. Клоун, вы приготовили пропуск?

Клоун подал нам свёрнутый вчетверо лист бумаги.

— Ну вот и хорошо! Поезжайте спокойно. Молодцы, что заглянули на наш островок. Передавайте привет бабушке и курам.

— Обязательно передадим, — сказал я. — А ещё, как только заработаю новый отпуск, непременно опять приеду сюда и поучусь делать игрушки. Вы не откажетесь меня поучить?

— Пожалуйста! — улыбнулся Мастер. — Я всегда рад поделиться своими секретами. Но ты и без меня можешь сделать хорошую игрушку. Для этого нужно только терпение да весёлое настроение.

— Только-то? Я запомню ваш совет.

— До новой встречи! Доброго вам пути! — сказали Мастер Кашка и Клоун.

Паровоз густым басом пропыхтел:

— Дан ли марш-ш-рут? Дан ли марш-ш-рут?

Вагоны, звякая буферами, ответили:

— Дан! Дан! Дан!

И под нами застучали колёса, рельсы — мы поехали домой, к бабушке.

Глава двенадцатая САМАЯ ЛУЧШАЯ СТРАНА

В начале пути мы чувствовали себя не очень-то уверенно. Нам всё время думалось, что пропуск получили от Мастера Игрушечных Дел тоже совсем игрушечный, не настоящий, и нас на границе задержат. Мы так боялись, что даже не подходили к окну своего багажного вагона, а смирненько сидели там на сундуке и разговаривали шёпотом.

Петух после скандала на параде совсем расхворался. Он окончательно утратил свой бравый, независимый вид, жаловался на головную боль и теперь мечтал только об одном: как бы скорее добраться до дому.

А рельсы под нами всё постукивали, паровоз гудел, время шло — и вот наконец зашипели тормоза, и поезд начал убавлять ход.

— Граница! — тревожно глянули друг на друга мы и, не сговариваясь, полезли под крышку сундука.

Поезд остановился, за окном послышались чьи-то уверенные шаги. Суровый голос произнёс:

— А ну, посмотрим, что в этом вагоне. Другой голос ответил:

— В этом вагоне посылки от Мастера Кашки. Пожалуйста, проверьте!

Железная дверь лязгнула, шаги застучали рядом с сундуком.

— Раз, два, три… — считал посылки суровый голос, и мы, замирая, слушали и ждали, когда очередь дойдёт до нас. И она дошла, и голос спросил:

— А это что за сундук? В списке он не числится.

— Не знаю! — последовал ответ. — Не знаю! Вполне возможно, что в нём сидят ужасные диверсанты. Нужно поднять крышку!

И тут мы совсем перетрусили, полезли под бабушкину шаль, а крышка над нами откинулась.

Не раскрывая зажмуренных глаз, я дрожащей рукой высунул из-под шали бумагу, полученную от Игрушечных Дел Мастера. Бумагу кто-то взял, начал громко читать вслух:

— «Пропуск! Выдан одному мальчику и одному петуху. Мастер Кашка».

— Отлично! — сказал тот, кто читал. — Пропуск настоящий. Но проверим, на месте ли пассажиры. — Шаль поползла вверх, и я увидел Часового.

Правда, со страху я открывал глаза не сразу, а сначала один глаз, потом второй глаз, и поэтому и Часового разглядел как бы по частям. Сперва увидел ярко начищенные сапоги. Затем зелёную гимнастёрку под хрустящими ремнями. А потом уж и очень молодое загорелое лицо Часового и лаковый козырёк его зелёной фуражки.

Рядом с Часовым стоял Проводник. Он улыбался, подмигивал нам, но Часовой был по-прежнему суров, и нам от улыбок Проводника легче не стало.