Капитан-командор

Потомок опальных стрельцов, Спиридон Рдеев, несмотря ни на что, был для юной баронессы — «человеком оружия», кабальеро, правда, труд плотника Бьянка уж никак не посчитала бы благородным занятием… как и любую работу… Раньше б не посчитала, пока не побывала в тысяча девятьсот шестьдесят втором году неизвестно какой эры! Там все трудились, даже Громов. Да и сам Иисус, говорят, в свое время плотничал, а плотник — у джентльменов удачи профессия уважаемая, недаром при дележе добычи плотнику лишнюю долю дают!

Тем более Спиридон был земляком Андрея. Единственным.

Рыжий — куда более рыжий, нежели Камилла — Спиридон, войдя, с достоинством поклонился и, сняв круглую голландскую шляпу, перекрестил лоб.

— Садись, садись, Спиридон, рад, что ты к нам заглянул… Извини, оторвали тебя от работы…

— Ох, господине, — плотник махнул рукой. — Там доски нужны, завтра погляжу, где их взять. Так что нет работы сейчас, можно и выпить. С утра еще заглянуть собирался, да старина Сэм на суденышко свое пригласил, кое-что в каюте подладить. Хо! Интересные у вас штуковины!

Спиридон взял в руки воина, на которого едва не сел.

— Татарин.

— Почему же татарин-то? — изумилась Бьянка.

— Или индус — вон одет как… Господи, — плотник почесал бороду. — А я ведь такое уже видал.

— Видал?! — «супруги» переглянулись и хором уточнили: — Где?

— Да на «Саванне», ремонт там сегодня делал в капитанской каюте, говорил уже.

— И что в капитанской каюте? — настороженно спросила Бьянка. — Такой же воин?

Спиридон пригладил волосы и хмыкнул:

— Не, не такой. Но похожий. На желтом слоне! И сам весь желтый, с копьем серебристым.

— Странные фигурки, — качнув головой, юная баронесса покрутила локон.

— И ничего странного! — с неожиданной веселостью вдруг возразил Громов. — Если б не цвета — я б сказал: обыкновенные шахматы!

— Шахматы!!! — девушка всплеснула руками. — Ну конечно же, шахматы, клянусь Святой Девой, «Смуглянкой» с горы Монтсеррат! Только не простые, а индийские.

— А чем отличаются? — заинтересовался Андрей. — Цветом?

— И цветом, и количеством фигур — их там меньше, да и вообще — войска не два, как у нас — белые и черные, а четыре — верные, желтые, красные и зеленые. Индийские шахматы, да… Называются — чатуранга.

— Почти как «черт побери», — капитан Гром разлил по бокалам вино и ободряюще кивнул гостю. — Ты, Спиридон, рыбку-то кушай, не стесняйся.

— А и скушаю, чего ж? Благодарствую, господине Андрей Андреич.

Отпив немного вина, Бьянка встала и подошла к окну, снова накручивая локон на палец, и, посмотрев вдаль, задумчиво, себе под нос, прошептала:

— Индийские шахматы… А ведь кто-то из местных пиратов ходил походами далеко-далеко, и даже грабил индийские корабли. А потом все сокровища куда-то и исчезли… Выходит — не все? Ой, Камилла… То-то я смотрю — все кругом какие-то тайны, катание на островки…

— Садись к нам, милая! — обернувшись, позвал Андрей. — Чего стоишь там, как неродная?

Наверное, можно было бы уже собираться во Францию, взять с собой корабль и охочих людей, тех, кому давно надоело зыбкое пиратское счастье… таких, правда после удачного нападения на караван осталось не очень-то много, в чем откровенно признался Громову шкипер.

— Да, дорогой мой месье Тоннер…

«Месье Тоннер» — «Господин Гром» — так, на французский манер, Антуан называл капитана в частных беседах.

— …боюсь, как бы у нас не возникло проблем с экипажем! Клянусь святой Женевьевой, нынче маловато найдется людей, готовых отправиться с нами. Как бы не пришлось ждать до осени… или до первой крупной неудачи, чего уж никак не хотелось бы!

— Чего не хотелось? — Громов пригладил волосы. — Ждать или — неудачи?

— И того, и другого, мой дорогой друг! — рассмеялся шкипер. — И того, и другого.

Они сидели в узкой каюте француза на «Жозефине», куда оба явились с утра — решать вопросы снабжения и небольшого ремонта, а также составить кое-кое планы на ближайшее будущее. Кроме вахтенных, вся команда еще спала — разгулявшиеся матросы вернулись на корабль далеко за полночь, и то далеко не все, многие остались в веселых домах, осыпая остатками серебра разбитных доступных девиц, коими — как и любой пиратский притон — так славился Нассау. Что ж, матросы — тоже люди и имели право немного расслабиться, тем более — после столь громкого дела.

— Добрый ямайский ром! — достав из висевшего на стене каюты шкафчика серебряную фляжку, шкипер плеснул в кружки немного темно-коричневой жидкости с запахом паленого сахара. — За удачу!

— Еще по одной — и все, — выпив, капитан Гром напомнил приятелю о предстоящей сегодня вечером встрече в таверне «Черная голова».

— Да, помню, помню, — наполнив кружки до половины, француз убрал флягу в шкафчик. — Кстати, наши дорогие друзья — капитан Бенингхэм, Бешеный Дирк и прочие — хотят предложить нам одну рискованную авантюру.

— Авантюру? — нахмурился Андрей. — И вы, Антуан, как всегда, знаете об этом куда больше, чем я!

— Потому что французов в Нассау много, а русский — один! — потеребив бородку, рассмеялся шкипер.

— Снова вести из Веракруса? — Громов вскинул глаза, внимательно посмотрев на собеседника.