Капитан Крюк. История потерянного мальчишки

– Здесь у тебя нет друзей, Джеймс, и ты отрезан от дома. Поищи обратную дорогу в Лабиринте. Если хорошенько прислушаться, слышно, как матери Потерянных мальчиков плачут, неустанно ища их, – сказала темноволосая русалка. – Ветер доносит их скорбную песню до нашей лагуны.

– А где это? – спросил Джеймс.

– Ты должен помнить. Ты по нему блуждал. Так много лет назад твоя мать тебя и нашла, – сказала озорница, смеясь над ним.

– Скажите, где он! – потребовал Джеймс, выходя из себя. – Не играйте со мной.

– Само собой, он скрыт. Питер не желает, чтобы другие Потерянные мальчики по нему бродили, иначе их тоже заберут, – пояснила светловолосая русалка.

– Тогда как меня туда пустили? – не унимался Джеймс.

– Это вопрос к Питеру, – многозначительно ответила русалка с кроличьим личиком.

– Вы лжёте! – воскликнул Джеймс. – Питер меня не отсылал! – Он развернул лодку чтобы покинуть лагуну.

– Верь во что хочешь, Джеймс. Но если желаешь узнать правду, достаточно хорошенько прислушаться и последовать на голоса убитых горем. Тогда ты найдёшь Лабиринт.

– Чепуха!

Джеймс слышал, как смеются русалки, гребя прочь из лагуны и размышляя о том, зачем он здесь. Джеймс рисковал жизнью, чтобы добраться до Нетландии, но, что бы он ни делал, здешние обитатели, казалось, его ненавидели. «Через три дня всё наладится, – твердил он себе. – Всё станет на свои места». Однако он помимо воли прокручивал в голове предостережения Цирцеи снова и снова и начинал бояться, что та была права.

Позже той ночью Джеймс ворочался в постели, гадая, правду ли ему сказали русалки. Мысль о матерях Потерянных мальчиков, неустанно ищущих своих сыновей, была жуткой. Он никогда не размышлял над тем, каково было его матери в то время; он думал только о себе. Всю свою жизнь он винил мать за то, что она его забрала, а теперь не преставая думал о том, как ей одиноко в Лондоне, как она горюет по умершему мужу и сыну, который её покинул. Его мучили вопросы, скорбят ли матери Потерянных мальчиков и Питера по утраченным сыновьям. Превратились ли они за прошедшее время в бесплотных духов, навсегда запертых в лабиринте? От этой мысли у Джеймса побежали мурашки. Он подтянул одеяло к самому подбородку и постарался прогнать ужасные картинки из головы и сосредоточиться на важном.

Он наконец-то вернулся в Нетландию и вскоре обретёт то, чего жаждет больше всего. Друзей.

ГЛАВА XIV Зеркала и безумие

Жуткий крик пронёсся по Многим королевствам эхом, и все, кто его слышал, поняли: Цирцея очнулась от кошмара. Пока королевы этих земель вздыхали в отчаянии, Мёртвый лес окутывала тьма, не считая мерцания золотых цветов, освещавших надгробия, склепы и плачущих ангелов.

Цирцея проснулась в зеркальной комнате, переживая о Джеймсе и о том, что выпадет на его долю в Нетландии. Во сне она увидела, как молодой капитан истекает кровью совсем один, его сердце разбито и наполнено яростью, он зовёт её. Ей следовало настоять на том, чтобы он остался в Мёртвом лесу. Со времён разлома миров Цирцея прибегала к грёзам, чтобы уснуть. Она могла сомкнуть глаза, лишь воспользовавшись чарами сна, иначе её терзали ужасающие события, произошедшие по вине её матерей. Если вы знакомы с историями из Книги сказок, это та самая зеркальная комната, в которой Аврора дремала под заклинанием, наложенным её матерью. Малефисентой. Здесь оказывается всякий, на кого наслали чары сна. Большинство не помнит, где находились, а те, кому удаётся управлять волшебством зеркал, часто мечтают забыть увиденное. Представьте, если бы Аврора помнила все пугающие откровения? Они бы преследовали бедняжку до конца дней. Мы всё ещё гадаем, что стало бы, не наложи Малефисента заклинание сна на свою дочь. Она бы превратилась в дракона подобно матери на шестнадцатый день рождения и спалила бы земли? Мы всё ещё скорбим о том, что могло случиться с Авророй. Внутри неё заперта огромная сила; мы иногда размышляем о том, что произошло бы, решись мы её пробудить. Однако, в отличие от Авроры и остальных, кому довелось побывать в зеркальной комнате, Цирцея помнила всё. Только так её тело могло отдохнуть, пока разум беспрестанно гудел от волшебства.

Комнату составляли бесчисленные зеркала, каждое из которых было окном в иные миры. Цирцея могла видеть любого человека и место, какое пожелает. Ей достаточно было их назвать.

– Покажи мне Люсинду. – Цирцея вздрогнула: зеркало затрещало, словно удар молнии, разбивая отражение матери на три, хотя теперь у Цирцеи была всего одна мать. Болезненное напоминание о том, что Руби и Марта физически больше не с ними. – Мама! Зачем ты так с Джеймсом? – Лицо Цирцеи было суровым, а голос переполняла ярость. Цирцея ненавидела призывать мать в зеркале, беседы с ней в последнее время приносили одну лишь боль.