Капитан Крюк. История потерянного мальчишки

– Ты так потерялась, что забыла, как время течёт за пределами Мёртвого леса? – сказала Люсинда. – Это мысленная конструкция, и, чтобы её понять, смертным приходится представлять время в виде прямой. Между тем как для нас все временные линии существуют синхронно. С точки зрения Джеймса, его история предшествует истории леди Тремейн, а её история – истории Круэллы. Как иначе отец Круэллы нашёл бы серьги, а лорд и леди Тремейн – брошь и Книгу сказок?

– Мало тебе разрушений, которые ты посеяла во Многих королевствах? Теперь заманиваешь жертв из дальних земель, чтобы совершить над ними те же зверства? Сперва Круэлла, потом леди Тремейн, а теперь Джеймс. – Цирцея устала, и её сердце разрывалось на части от того, что даже взаперти её мать творит зло, которое приходится исправлять.

– Мы пытались помочь леди Тремейн. Наделили её силой сберечь своё сердце. Если бы не брошь, она бы впала в отчаяние и ей бы никогда не хватило смелости освободиться от того ужасного человека, – сказала Люсинда.

В этом была доля правды. Несмотря на извращённую логику, Цирцея понимала, почему мать так считает.

– Ты хотела сказать, что попытаешься ей помочь, – поправила её Цирцея.

– Попыталась, попытаюсь – всё едино, Цирцея. Времена существуют синхронно, тебе ли не знать, пускай ты этому и противишься. – Люсинда усмехнулась. Цирцея скучала по дням, которые провела с матерями в Промежуточном месте. Она пожертвовала собой, чтобы вернуть матерям цельность. Она разбила сердце своей кузины Белоснежки, покинув мир живых, чтобы спасти Многие королевства и сохранить жизнь ей и другим, кто ей дорог, и наконец вернула матерей на истинный путь. Они стали женщинами, которыми были бы, не отдай много лет назад Цирцее всё лучшее в себе, чтобы создать её. Время, которое они провели в Промежуточном месте, было самым счастливым из её воспоминаний. Ей хотелось, чтобы те дни с Люсиндой, Руби, Мартой и их кошкой Фланци никогда не заканчивались. Она была бы счастлива провести вечность, сидя в их старом доме за кухонным столом, любуясь видом яблони Гримхильды в большое круглое окно. Они могли бы смеяться, искренне наслаждаясь обществом друг друга: ведь они были бы сами собой, а не искалеченными чудищами, в которых превратились, отдав части своей души. Однако их судьбы сложились иначе. Всё пошло наперекосяк, и теперь между ними остались лишь обида да разочарование.

– Почему в Книге сказок написано, что Цирцея, моя предшественница, была ребёнком, когда её убили в Стране эльфов и фей, в то время как, появившись перед леди Тремейн на балу, она была совершенно взрослой?

– Ты просматриваешь Книгу сказок, ища способ спасти Джеймса? Ничего не выйдет. Что до твоей предшественницы, ответ в твоём сердце. Она была необычайно искусной ведьмой, куда более могущественной, чем ты в силах себе представить. Однако ты слишком боишься прочесть истории, вписанные в твою душу, поэтому правда от тебя ускользает.

– Она была ведьмой и полной вашей копией: тебя, Руби и Марты, – коварной, лживой и жестокой, – сказала Цирцея, стыдясь того, что женщина, в честь которой её назвали, ничем не отличалась от её матерей.

– Цирцея была великой ведьмой; я не позволю тебе отзываться о ней дурно. В отличие от тебя, она бы никогда меня не предала, – прошипела Люсинда.

– Однако она предала леди Тремейн. Наложила на неё заклятие, затуманившее рассудок, и подтолкнула к браку с тем ужасным мужчиной. Несчастную мучило предчувствие, когда вы подводили её к краю пропасти, – сказала Цирцея.

– Хочешь сказать, ты проживаешь свою жизнь буквально? Привязанная к одной временной линии? – спросила Люсинда, наклонив голову вбок и глядя на дочь широко распахнутыми, пытливыми глазами.

– Я могу задержаться в определённом времени, если как следует сконцентрируюсь. Однако позволила себе увидеть истории леди Тремейн и Круэллы, поскольку чувствую их глубокую связь с историей Джеймса. Если мне удастся остановить Джеймса, не дав ему выполнить твою просьбу, возможно, я также смогу спасти леди Тремейн и Круэллу. Вот только все эти истории случились до истории Малефисенты, так что объясни-ка мне, почему в книге написано, что твоя дочь Цирцея умерла в Стране эльфов и фей ребёнком?

– На мой взгляд, это очевидно. Она заколдовала себя, чтобы выглядеть моложе. Не сделай она этого, феи бы ей ни за что не поверили, – сказала Люсинда.

– Все эти годы я говорила себе, что ваша сестра Цирцея была такой же, как я, что вы создали меня по её образу, но, судя по всему, она не уступала вам в жестокости и коварстве!

– Не она злодейка в этой истории, Цирцея, а Фея-Крёстная и Нянюшка! Ты видела её историю! Леди Тремейн умоляла их о помощи, но они ей отказали! – заметила Люсинда, усмехаясь.