Капитан-лейтенант (СИ)

Когда я вновь очнулся, день уже клонился к вечеру - это чувствовалось по цвету заката, проливавшемуся в мою комнату, то есть в палату, сквозь приоткрытую мной занавесь. Прошедший день ничего не изменил - я по-прежнему лежал в одной из палат Морского Госпиталя. И я по-прежнему был перебинтован и загипсован. Вот только то, что я мог видеть, было не моим телом, к которому я привык уже за более чем половину столетия. Руки точно не мои - нет на них моих шрамов, одному из которых от неудачной работы с пилой уже почти пятьдесят лет. И других шрамов, посвежее , например шрама от собственноручно зашитой раны тоже нет. Да и все остальное тело тоже не мое. Оно вдвое моложе, как на мой взгляд.

И что бы все это значило?

Переселение душ? Все так, как там пишут во всяких фентези про попаданцев и альтернативной истории, в которых регулярно машут кулаками после драки?

На кой черт оно мне все надо? Я не фанат этого жанра. Нет, безусловно, я читал разные книжки, в том числе и на эти темы. Некоторые из них я находил даже забавными и годными для того чтобы почитать в поезде или самолете при дальних поездках или там с полчасика на сон грядущий вместо снотворного. Но в литературе предпочитаю альтернативной истории - реальную, и мемуары. Нет, безусловно, многие авторы и в мемуарах фантазируют и врут, но не столь много.

Радиоточка продолжала что-то говорить, и я стал прислушиваться к издаваемым ею звукам.

Черт, судя по стилю музыки, новостей и прочих передач меня всё-таки занесло именно в 1938 год. Если это конечно не чья та жестокая шутка. Непонятно главное - кто я? У меня нет знакомых, которые могли бы профинансировать такой спектакль. А если это не спектакль...

Увы, но я практически ничего не помню про этот год. Нет, я конечно же помню очень и очень многое из глобальных событий произошедших в 1938 году - о всяких там аншлюсах, Хасанах, Мюнхенских сговорах, о том что Берия назначен летом 1938 года заместителем, а с ноября - Народным Комиссаром Внутренних Дел, о "репрессиях и кровавой гебне", и тд и тп помню. И о многом другом тоже помню. В общем "все, что было не со мной, помню". Я помню массу глобальных фактов и мелких, но, тем не менее, важных фактиков из мемуаров и книг по истории.

К моему сожалению, я ни черта не знаю о практической, бытовой стороне жизни людей в 1938 году. Я не знаю элементарного - почем хлеб и проезд в трамвае, сколько стоит та же бутылка водки и мужские ботинки с костюмом и рубашками. Или кепки, в которых сейчас все ходят.

Я ни черта полезного не знаю.

И самое главное - я не знаю как меня зовут и кто я такой . Это разным книжным героям достается память тел, в которых всякие демиурги внедрили их попаданческие души. Эти попаданцы знают экзотические языки, становятся принцами, монархами и мэтрами исторического фехтования и всяческими "мастерами единобоберств".

А вот мне никакой памяти от этой тушки не досталось. Хорошо хоть моя собственная память осталась. Ладно, хрен с ним, с попаданчеством и памятью моей тушки. Будем выживать и приспосабливаться, используя то, что у меня есть.

С тем, что мою душу кому-то было угодно перетащить в прошлое, я почти смирился.

Главное не думать о моей семье, и о том, что осталось и произошло там, в семнадцатом году. В две тысячи семнадцатом. Иначе я точно сойду с ума.

Все! Об этом не думать. Никогда. Неплохо было бы дожить до семнадцатого года и посмотреть, что тогда будет. Но это уж как получится. Этой моей тушке в 2017 году будет лет сто. Причем, пожалуй, что даже сто лет "з гаком". Столько не живут обычно. Особенно с учетом перспективы будущей Великой Отечественной. Сколько по статистике выжило выпускников 1941 года? Три процента кажется? Но будем стараться прожить все эти годы так, чтобы не было обидно. А там как бог даст. Или Боги. Ну или те, не знаю уж точно как их там зовут, в общем кто перетащил мою душу сюда. Все! О семнадцатом годе не думать!

НЕ ДУМАТЬ!!!

Но мысли все же путаются.

Вот только не понятно все же, зачем и почему меня сюда перетащили?

И в кого мою душу поместили?

Тоже не понятно.

Точно, что ни в одного из моих дедов. Они оба в Николаеве никогда не были. А то, что я в Николаеве это без всяких сомнений. Собор, который виден из окна, уж очень характерен. Да и скворцы,поющие в апреле, явно южные. Они в это время весьма и весьма далеко от Николаева. Один строит школу и дома на Киевщине. А второй кажется или еще воюет в Испании или буквально на днях должен вернуться домой, в Харьков. Историю семьи с точностью до дня я, конечно же, не помню и не знаю. Даже бабушка, когда рассказывала об этом, день, когда дед вернулся из этой испанской командировки, точно вспомнить не могла и только плакала.