Капитан-лейтенант (СИ)

Всю ночь, запершись в своей каюте, я читал газеты - "Правду", "Красную звезду", "Известия", вышедшие с начала войны и собранные по моей просьбе Петровичем. Создана Ставка Верховного Главнокомандования. Верховным Главнокомандующим буквально вчера назначен Сталин. Собирая из газет крупицы информации, я понял, что по состоянию на вечер 9 июля Минск, Паневежис и даже Бердичев еще наши. Как я и помнил, больше всего немцы продвинулись в Белоруссии и Прибалтике, и тут было точно так же, но все же захватить Минск к 30 июня, как это было " у нас", здесь немцам не удается. В пределах ответственности Киевского округа фронт прогнут немцами не более чем на 50 -75 км от границы, а на Южном фронте, на румынской границе , т.е. в зоне ответственности Одесского округа бои идут практически на границе. Захарову - большой респект. Ни о каком выходе на линию Архангельск - Астрахань за 8 недель для немцев уже и речи нет. Их графики наступления сорваны однозначно. Хотя везде бои идут очень и очень тяжелые. Значит, информация, вложенная мной в уши родни и нескольких знакомых и не знакомых, сыграла свою роль. Теперь главное чтобы ни у кого из наших генералов не возникло шапкозакидательских настроений, и они никого не погнали в штыковые на немецкие пулеметы.

Тогда я не знал, что частично моя информация была доставлена почти на самый верх. Командир пограничного отряда полковник Петр Миронюк еще в декабре 1940 года передал мою тетрадь Народному Комиссару Внутренних Дел Лаврентию Берии. Я помнил вопрос Миронюка о Румынском фронте, но тогда не знал, что они были знакомы еще с 1917 года, с этого самого румынского фронта. И пользуясь этим знакомством, Миронюк и добился встречи, когда убедился в том, что мои предсказания совпадают с происходящим почти на 100%. В этой тетради я записал все, что должно произойти с 1 июля 1938 по 22 июня 1941 года. И передал эти записи ему еще в средине июля 1938. Впрочем, об этом я уже рассказывал... Последняя запись в этой тетради была такая6 "22 июня 1941 года - война". Да и рассказал я ему в придачу к тетради еще много чего. Вот только РККА и ВВС НКВД не подчиняются, и заставить их сделать хоть что-то полезное можно было только под угрозой расстрела...

Я не знал, что именно благодаря Берии, уже к 10 июня в Брестской крепости остались только пограничники и половина батальона конвойных войск НКВД, но зато крепость была серьезно подготовлена к обороне. Все семьи комсостава из крепости и из самого Бреста, да и не только из Бреста, и семьи всех командиров погранвойск, уехали на Восток (если вообще приезжали на границу) еще в конце мая. Кому-то дали путевки в дома отдыха Кавказа и Крыма. Кому-то просто приказали отвести семью к родне - мол криминогенная обстановка нехорошая на вновь присоединенных территориях. Мосты через Буг, и все другие пограничные реки и речушки, были взорваны с первым же немецким выстрелом. Все пограничники еще с конца мая оборудовали тщательно замаскированные землянки и блиндажи, в которых и жили весь июнь, и отрыли окопы полного профиля в зоне своей ответственности. Так что немецкая артподготовка на рассвете 22 июня пришлась во многом в пустоту.

Рано утром 15 сентября, приняв на борт пехотную роту, усиленную четырьмя сорокопятками, мы вышли из Севастополя в Одессу. Мне не удалось убедить командование снять торпедные аппараты и заменить их 37мм зенитными автоматами или 45 мм полуавтоаматами, но и торпеды мы больше не загружали. Сейчас нам это пригодилось - пустые трубы торпедных аппаратов забили ящиками с патронами и снарядами, а сами пушки принайтовили поверх. Хотя под эти препирания я выдрал еще четыре ДШК. На борту тесно, и хотя большинство бойцов сидит на палубе - благо сентябрь теплый и не штормит, но даже в моей каюте как в общем вагоне поезда. Я уступил ее командиру этой роты, командиру батареи и их замполитам, а сам сижу пока на мостике. Это уже не первый такой рейс, все отработано. Сразу после первого такого "круиза", я приказал добавить подвесные койки везде, где только можно. Так что теперь даже у меня в каюте можно уложить минимум четверых. Потерпим, а к наступлению темноты мы будем на месте и начнем выгрузку...

- Товарищ командир, разрешите доложить, - четко, хотя и явно взволновано доложил наш главный радист Попов.

- Докладывайте!

-Вот материалы радиопрехвата различных переговоров, и наших, и немецких. Вы приказывали о таком докладывать... - и он протянул мне несколько листов бумаги.