Капитан Мак

- Что же вы хотите, монсеньор? Я ведь гасконец, во мне вскипела кровь, но я дорого заплатил за это!

И он стал рассказывать о том, как внезапно появился дон Фелипе, о его выстреле из пистолета, о том, как он провел под обрушившимися сводами несколько ужаснейших часов, и о своем чудесном спасении.

Когда он дошел в своем рассказе до того места, когда, выбравшись из-под обвала, он хотел было погрести там дона Фелипе, лицо кардинала, обычно бесстрастное, приняло строгое выражение, но Мак продолжал:

- Я подумал, что, убив дона Фелипе, я отомщу только за себя, а, сохранив ему жизнь, я смогу помочь раскрыть всех заговорщиков.

- Прекрасно, сударь, - одобрительно произнес Ришелье, - будьте уверены, что мы сумеем оценить эту жертву.

Повествование капитана подходило к развязке. Маку оставалось только рассказать, как он сделал из места своих мучений мышеловку, куда почти наверняка должны попасться несколько участников заговора.

- А впрочем, монсеньор, этот негодяй дон Фелипе всех их выдаст хотя бы для того, чтобы не одному пострадать.

- Господин Мак, - сказал Ришелье, - вы показали себя человеком умным и и вполне способным занять должность коменданта крепости Ла-Рош-Сент-Эрмель.

- Ах, монсеньор!

- И вы получите этот пост, причем под именем Мака, которое вполне стоит всех титулов дона Руиса и Мендозы. Вы отправитесь к месту службы, как только будет покончено с заговором.

Вошел лакей и подал приглашение на аудиенцию.

- Монсеньор, эта особа не желает ожидать.

- Введите, - сказал Ришелье, бросив взгляд на бумагу.

Вошла дама в трауре и под вуалью, которую она приподняла, приветствуя кардинала. Ришелье указал ей на стул.

Это была мадемуазель де Бовертю; читатель помнит, что в начале этой истории мы описывали, как она приходила к королю за помощью и рассказала историю своей молодости.

Кардинал сказал ей:

- Сударыня, вы желали, чтоб я немедленно принял вас; позвольте поэтому мне закончить дела с этим господином.

Мадемуазель де Бовертю поклонилась и бросила на Мака удивленный взгляд, который кардинал истолковал по-своему.

- Вы больше не можете ни минуты оставаться в этом виде, сударь, сказал он, - ведь не всем ведомо, что вы пришли в такое состояние на службе короля.

- Ваше преосвященство может не сомневаться, что если бы не срочность, я не осмелился бы ни в коем случае явиться к вам в таком виде.

- Вы правильно поступили...

Глянув на свое платье в присутствии этой важной дамы, Мак невольно покраснел и провел рукой по камзолу, и тут на лице его появилось выражение настоящего горя.

- Что с вами, сударь? - ласково спросил Ришелье.

- Ах, монсеньор, - ответил Мак, продолжая ощупывать свою грудь, простите меня, но я в отчаянии. Я только сейчас потерял медальон, вещь для меня памятную...

Ришелье улыбнулся.

- О, ваше преосвященство заблуждается; в медальоне был портрет, и, поскольку он всегда был при мне, нужно думать, что это - портрет моей матери.

Последние слова мадемуазель де Бовертю выслушала очень внимательно.

- Это ценная вещь? - спросила она с беспокойством.

- Нет, сударыня, простой медальон, по виду старинный, без камней, но я дорожил им как реликвией.

Говоря эти слова, Мак смотрел в лицо собеседницы и чувствовал, что им овладевает странное беспокойство. Где он видел этот взгляд, какое воспоминание будил в нем властный облик этой знатной дамы, которую он видел первый раз в жизни?

Дама же, взволнованная не меньше Мака, пристально смотрела на него.

Ришелье, пребывавший, по-видимому, в благожелательном настроении, с интересом наблюдал за сценой, разворачивавшейся на его глазах.

- Необходимо найти этот медальон, совершенно необходимо, вы слышите, сударь?! - говорила мадемуазель де Бовертю.

- Но, сударыня, это почти невозможно.

- Ах, обыщите весь Париж, если понадобится, но найдите его. И тотчас же, умоляю вас.

- Но, сударыня, вы слишком уж много от меня хотите. Я попытаюсь его разыскать, без всякого сомнения, но сначала я желал бы обнять женщину, которую я люблю и уж не надеялся больше увидеть.

- Заклинаю вас, сударь, поторопитесь. Вы видите мое смятение; так помните же, что, пока этот портрет не найдется, я буду пребывать между жизнью и смертью.

- Я ухожу, сударыня, и хотя я не могу себе объяснить, почему этот медальон внушает вам такой интерес, я обещаю вам сообщить, успешными ли окажутся мои поиски.

- Хорошо, я отправлюсь домой и буду ждать вас.

И мадемуазель де Бовертю вынула записную книжку, написала на листочке несколько слов и протянула его Маку.

Ришелье снова позвонил. Вошел лакей.

- Проводите этого господина, - сказал он слуге, указывая на Мака, - и пусть его переоденут. Идите, капитан, и помните, что я тоже жду известий с равнины Мон-Сури.

- Вашему преосвященству не придется ждать долго.

Глава 34. Две возлюбленных

Из дворца кардинала Мак вышел в новом платье, достойном коменданта крепости Ла-Рош-Сент-Эрмель. Его бравый вид и костюм привлекали к нему все взгляды, и это доставляло ему огромное удовольствие.