Капитан. Наследник империи

Что же, подумал Кави, чуть заметно улыбаясь. Обсуждая с ним подобные вопросы, — да ещё именуя Его Величество в терминах родства, — Содара демонстрировал, что по-прежнему расценивает эльфа в качестве персоны, достойной… пусть не доверия — хотя бы опосредованного участия в принятии решений такого масштаба. Даже если это явилось непроизвольным следствием умопотрясающих событий последних дней.

Лорд-Хранитель испытывал явное раздражение. Столь же явным представлялось, что вызвано это раздражение не именно Кави, и, сознавая это, эльф всё же решил задать ещё один вопрос.

— Ваше Высочество, — деликатно поинтересовался он, — но, ежели Вы придаёте Пагди такое великое… обоснованно, впрочем, великое значение, то почему отдали его сударю капитану?

Содара расправил закованные в броню плечи. Большую часть времени он нынче проводил в доспехе, и плетёная друпада кресла жалобно заскрипела под тяжестью августейшего тела.

— Не знаю, — сказал принц, поднимая на эльфа потемневшие от усталости глаза, и неожиданно улыбнулся. Тонкий шрам на подбородке заживал хорошо и почти уж перестал быть заметным. — Твой капитан зашёл ко мне в шатёр, отдал склянки со снадобьем — и забрал меч. Просто сказал, что ему теперь нужен меч. И я отдал.

Кави молчал. Улыбаться в ответ было глупо, но он улыбался.

— Зачем ему алмазы? — спросил Содара.

— Он купит на них лекарства.

— Я дал бы ему золота… — задумчиво произнёс Лорд-Хранитель, — разве можно хоть что-то взять за алмазы?

— Он возьмёт.

— Но как?

— Так же, как взял Пагди, — сказал Кави, остро осознавая в этот момент разницу в возрасте между собой и Содарой.

— В плече магов умерло ещё трое… Академия уже не в состоянии обеспечивать даже себя. Это означает, что скоро и в остальных плечах лагеря поветрие будет некому сдерживать.

— Возможно, если Ваше Высочество решит истребовать магов из подходящих отрядов Его Величества… — осторожно заметил Кави. — Нет необходимости подвергать опасности заражения всё войско. По крайней мере, до возвращения сударя капитана.

— Он вернётся, эльф? — спросил Содара.

— Он вернётся, Ваше Высочество.

— А мне вернуться надо.

— Куда вернуться? — с некоторым интересом уточнил сержант. Понятно: жить-то охота парню.

— Куда надо, — сказал капитан, защёлкивая браслет на второй руке невезучего полицая. Бугаенко с живым интересом следил за обнаручиванием напарника. — В Интернет-то ходишь? Слышал про меня поговорку? он, мол, вернётся, придёт за тобой и накажет. Обязательно.

— Кого накажет?

— Кого надо. Главное — что обязательно.

Он поправил бушлат, присматриваясь к своему блёклому отражению в рамке металлоискателя. Коротка кольчужка-то… ладно, сойдёт. Кого сейчас удивишь обтёрханным ментом… У администрации денег не хватает уже и на полицаев — опору режима. Ставка сделана на отдельные «элитные» подразделения, ЧОПы и армейцев. Ну и овцеватость населения, это уж как полагается.

Он хмыкнул и повернулся к Бугаенко:

— Ты понимаешь, что я тебе шанс даю?

— Не дурак, — с тоской вздохнул сержант. — Оставил бы ты меня здесь? Всё равно из органов попрут. Как минимум.

— Зато живой останешься. Когда я вернусь.

Полицай покачал головой:

— Здесь, может, и останусь. А на Манежке точно положат, с тобой за компанию.

— Не ссы, котяра, — сказал Немец, выглядывая из-за стола, — там ещё митинг-то разгонять не начали. Говно командование у тебя, а, сержант?

— Другого нет, — безразлично согласился Бугаенко.

— Потому и нет… вставай давай. Поиграем в смерть хазарскую.

Было ему совершенно ясно, что из сержанта хазарской смерти особо-то не вылепишь. Не тот характер у сержанта. Скучноватый у сержанта характер.

Немец весело оскалился и ощупал глубины экспроприированного бушлата — всё-таки алмазы надо забрать с собой. Прочая снаряга была не так важна, только оружие и камешки. Оставались у капитана кой-какие связи с прошлых времён… сложно столько прожить на нелегале и не обзавестись соответствующими знакомствами. Сбыть алмазы — так хватит на столько тетрациклина этого… Конечно, гранёные бриллианты стоят куда дороже. Но и рынок этот посложнее, а «сырой» камень можно спихнуть под видом якутской контрабанды.

Один мешочек он сунул в карман бушлата, уминая завалявшуюся там сигаретную труху и коробок спичек. Второй надорвал и достал прозрачный камешек. Покрутил под носом у разминавшего ноги Бугаенко.

— Знаешь, что такое? Выведешь — отсыплю.

Тот только кивнул и отвёл глаза.

Хреново. Не верит сержант.

И не верит, похоже, не персонально ему — а что вообще уйти удастся.

Ладно, капитан, терять-то тебе всяко нечего, а?

Он сложил меч с дубинкой в одну руку, так, чтобы ПР-73 больше бросалась в глаза, чем ножны. Подхватил Бугаенко под локоть.

— Сделай вид, что говоришь по рации. И лицо поскоромнее давай. Всё нормально, короче, на обед идёшь.

— Нам не положено.

— А ты как бы самоходом.

Он вытолкнул сержанта из-под арки, навстречу вялому митингу и вражеской армии с автоматами, броневиками и матюгальниками.

— Вынужден указать тако же и на то обстоятельство, что речь идёт всё же не о чьей-либо вражеской армии. Да и Его Величество в народе не просто так называют Добрым.