Капитан «Неуловимого»

Снаряд, пробив броню в основании мостика, взорвался, буквально вскрыв корабль изнутри. Немало членов команды, которые находились на палубе, наблюдая за пожарами в порту и на других кораблях, снесло за борт, и линкор разом лишился где-то трети команды. Пока на борту боролись с пожаром, я установил прицел и, отбежав, дёрнул за верёвку. Снова грохнуло, меня подбросило на полметра, земля дала пинка. Этот снаряд попал в корпус у носовой части на уровне ватерлинии, вмяв броню внутрь, часть листов разошлась. Корабль, хоть и остался на плаву, оседал на бок, и его пытались увести к мели, чтобы он не ушёл на дно.

Я в это время, убрав вторую мортиру в Хранилище, работал миномётом, уничтожая те цели, что были в радиусе шести километров. И надо сказать, их было множество. И чего бритты меня раньше не украли? Такое веселье пропустил. Теперь отводил душеньку. Хотя раньше и стволов столько в запасе у меня с собой не было.

Корабельной артиллерии в бухте хватало, только тяжёлых крейсеров было три, не считая кораблей поменьше. По ярким вспышкам от «Карлов» засекли местонахождение моих позиций и накрыли прилегающую местность огромным шквалом снарядов. Ага, как будто я там ждал, давно убрался на километр в сторону. Оврага, как возле Эдинбурга, тут не было, но глубокий откос у железной дороги вполне неплохо защищал мою позицию.

Я отработал портовые сооружения и склады, железнодорожную станцию, те суда и корабли, до которых смог достать, выпустив порядка трёхсот мин, а меня так и не засекли. Тем более горевшие склады, в которых рвались снаряды, маскировали мою стрельбу своим шумом. Неподалёку, за полотном железной дороги, была трасса. Я прекращал стрелять, когда там проносились машины, в основном армейские, а потом продолжал стрелять.

В конце концов всё же вычислили, где я расположился, и нагнали почти полк солдат. Я рассеял их двадцатью минами и, сев на мотоцикл, умчался прочь, прибрав всё за собой. Чуть позже достал «шторьх» и улетел на пятьдесят километров, едва успев до рассвета.

Сели на опушке довольно большого леса. Причём взлетал я сам, под присмотром лейтенанта, который был у меня за инструктора, да и сажал тоже сам. На «шторьхе» это действительно не так сложно, да и Взор изрядно помогал.

Лётчика отправил отдыхать, самолёт заправил и убрал. Потом ушёл километра на три в лес, не забыв посыпать следы специальной смесью от собак. Остановился на берегу речушки. Ближайшие поселения в шести километрах, помешать не должны.

Здесь я поставил две палатки, одну себе, а другую лётчикам: надо им дать, наконец, отдохнуть. Отметил место для туалета, повесил на дереве умывальник и полотенце, достал из Хранилища ужин. Достал капитана и обер-лейтенанта, которых часто использовал, а лейтенанта не стал, он ещё бодрый. Покормив лётчиков, указал им на одну из палаток, где их дожидались два спальника, выдал полотенца. Хоть и холодно было (апрель всё же), они омылись в речке, после чего отправились отдыхать.

Я устроился в соседней палатке, настроив сигнализацию Взора на отслеживание местных и немцев в соседней палатке. После этого меня вырубило: устал очень. Поди побегай и потаскай тяжести после нескольких дней, которые провёл, лёжа пластом. Однако благодаря этим приключениям я взбодрился, мышцы приятно ныли. Главное, я уже видел, что никаких неприятных последствий, кроме лёгкой слабости, от пленения и приёма препаратов, не было.

* * *

Взор будил меня дважды. Один раз капитан ходил в туалет: питьевую воду в двух фляжках я им выдал, а вот по естественным надобностям нужно ходить к кустикам. Во второй раз зону контроля, установленную на километр вокруг и сто метров вверх, пересекла молодая девушка на велосипеде, катившая по лесной тропинке из одного поселения в другое. Была она рыжая и страшная, и меня не заинтересовала, а потому я продолжил спать, пока не выспался.

Когда я проснулся, немцы всё ещё спали: видать, больше меня утомились. Я разбудил их на завтрак, они поели и были отправлены в Хранилище. Теперь и эти двое вполне готовы к использованию.

Осмотревшись Взором, я увидел, что в обеих деревушках собираются солдаты, видимо, для прочёсывания местности, и стал прикидывать, что делать дальше. Что-что, продолжать выказывать своё недовольство, да так, чтобы наглы всё поняли и хорошенько подумали в следующий раз, прежде чем меня похищать, ну, или попытаться ликвидировать. Надо дать им понять: последствия будут страшными.

Лагерь я свернул, но лес пока не покидал, не без интереса наблюдая за солдатами и тем, что они предпримут. Ну, как я и думал, собрались прочёсывать лес. Осмотрев запасы формы и амуниции на борту «Либерти», я подобрал себе по размеру комплект формы обычного рядового и, вооружившись «стэном», стал ожидать начала прочёсывания. Техники наглы сюда согнали немало, вот пока они в лесу, я её и приберу.