Капитан «Неуловимого»

Эти два дня я активно занимался учёбой. Особенно приналёг на штурманское дело, сам видя, что мне даётся этот отнюдь не лёгкий предмет, тем более что практики было немало. Ну и продолжал тренировки с шашкой.

Погода стояла хорошая, и мы быстро добрались до координат места встречи. На базу флота сразу ушло короткое сообщение, что мы на месте и воды вокруг пусты. Взор тоже ничего интересного не показывал. Ну, кроме того, что в зоне его видимости на дне лежали аж два судна, оба парусные, судя по пенькам от мачт. В трюме одного оказались серебряные слитки. Я бы заинтересовался, если бы не глубина в этом месте – чуть больше километра.

С базы пришло сообщение: приказали ждать. Приказали – подождём. Мне было чем заняться. Да и старпом гонял команду, пока лодка лежала в дрейфе. Зенитчики бдели у орудий, готовые открыть огонь: я не доверял пиндосам, вполне могли устроить тут засаду. Из субмарин вряд ли: знали, что хоть десять нагонят, победа за мной будет. А вот массированному налёту мне, кроме как срочного погружения, противопоставить было нечего. Это я напоминаю об авианосцах, которые у них были.

Зачем меня топить? Да много может быть причин. Причём у британцев их куда больше, они всё ещё не могут прийти в себя, после того как я у них побывал. Однако кто именно там повеселился, они пока не знают, их секретная служба очень хорошо хранит свои секреты. Если обнародуют, мне, конечно, достанется, но и им влетит так, что многие полетят с постов, а то и в тюрьме окажутся, а кто-то, может, и приговорён будет, так что рисковать они не будут. Наверняка все бумаги уничтожили, исполнителей подчистили и сами забыли. Они тут ни при чём, и точка. Нам это тоже выгодно: сделали вид, что мы тут ни при чём, даже официально посочувствовали. «Нам» и «мы» – это я о себе и Союзе.

Вот так мы и ожидали. Лишь к вечеру этого дня на горизонте появился лёгкий дымок. С мостика мы видели вокруг не далее чем на восемь морских миль, а Взор мой работал за дальность прямой видимости, так что я заметил британский эсминец, которого явно послали за нами, раньше, чем его засекли сигнальщики. Удобная шутка этот Взор, и какие всё же нехорошие эти святые – лишать меня подобного.

Почему послали эсминец, а не связались с нами? Наверняка должны были передать позывной и коды шифров для связи. Это я выяснил, когда мы опознались с эсминцем и он подошёл ближе. Я внимательно наблюдал за кораблём и особенно за командой, но они, кроме любопытства, никаких негативных чувств к нам явно не испытывали. Эсминец действительно послали сюда в качестве связного. К слову, корабль был одного типа с тем, что находился у меня в Хранилище.

С эсминца спустили шлюпку, которая подошла к борту моей лодки и доставила меня с сопровождающим командиром на британский боевой корабль. Его капитан меня встречал. Думаю, причина того, что отправили именно меня, заключалась ещё и в том, что я полиглот, о чём достаточно хорошо известно, а это значительно облегчит совместную работу. Капитан передал мне приказ от контр-адмирала (сам не могу поверить в тот бред, что вынужден подчиняться американскому адмиралу) и на словах посвятил в суть дела.

Оказалось, никто и не говорил, что я буду действовать совместно с эскадрой союзников. Адмирал, которому было известно, что именно я провёл постановку мин на фарватере Тронхейма (видимо, наши похвастались), решил, что я смогу повторить подобное, и договорился с нашими, что меня с моей лодкой направят в его распоряжение. А те и рады стараться. Нет, я не возражаю, одно дело делаем, но с пиндосами связываться – себя не уважать: что они, что наглы, предадут и не поморщатся. Это сейчас им выгодно с нами сотрудничать, а случись что, я со своими подчинёнными могу и не вернуться из этого похода. Тут чуечка впервые и показала свой норов.

Так вот, моя задача – установка мин. Установщик не должен подвести: команда в моё отсутствие уже четыре раза проводила установку мин во вражеских водах, и проблем не было. Значит, имела место быть удачная модернизация, что они и проверили на личном опыте. После установки минного объёма мне предписывается занять засадное место у входа в фарватер и, если подойдёт кто-то из тяжёлых крейсеров немцев, торпедировать. То есть эскадра будет загонять, а я добивать. Если не торпеды, то на минах подорвутся.

На мой взгляд, план неплох, если не вспоминать о минах вокруг входа в бухту. Причём после моей последней акции немцы установили ещё несколько минных полей, видимо, опасаясь повторения. И то, что вход теперь обычно стерегут несколько сторожевых кораблей, а под водой обязательно находится подводная лодка, осуществляющая те же сторожевые функции, только подтверждает это.

Так как припасов у меня было на три недели похода, а питьевой воды едва на две, я поинтересовался сроками засады. На это капитан эсминца пожал плечами: пока не поступит приказ, что я могу покинуть засадную позицию, покидать её нельзя. На этом всё.