Капитан перехватчика

К моим словам Рауле отнесся весьма серьезно. В какой-то мере это радовало. Паранойей страдала не только я.

— «Дальнира» там больше нет, даже если он отправит экспедицию, ничего не найдет. «Зверь» у Артура, Индарсу до него не добраться. Заставить говорить кого-то из нас…

— Он дал слово, что не будет претендовать на эту планету.

Мое очередное откровение если и вызвало его интерес, то, скорее, практический.

— Беспокоит, что сделал это ради тебя?

Я усмехнулась:

— Признаться, беспокоит. Не люблю быть кому-то должной.

Теперь в невеселой улыбке скривился уже Рауле.

— Заметил. Но ты зря принимаешь его обещание на свой счет. — Заметив любопытство в моих глазах, продолжил: — Не обманывайся его масками. Он — император. Уверен, у Индарса были и иные основания отказаться от Хараба.

— Обидно, — пожала я плечами. Обидно не было, просто… пусто.

— Еще лет десять, и он передаст власть сыну. Тот вполне готов продолжить дело отца.

— Это ты о чем? — поинтересовалась я, несколько опешив от подобного заявления. Намек слишком явный, чтобы не понять, но попытаться стоило.

— О тебе и о нем, — все так же, поразительно бесстрастно ответил он, проигнорировав мое желание избежать этой темы.

Когда после короткой паузы заговорил вновь, можно было делать вывод, что сегодняшний день и закончиться решил сюрпризом.

— Меня взяли под стражу сразу, как только тебя забрали гвардейцы. Я присутствовал при этом, но ты меня не заметила. Ни обвинений, ни допросов. Камера. Завтрак, обед, ужин… О себе я не беспокоился, а вот твоя судьба меня очень интересовала. Я был уверен, что Артур найдет способ тебя вытащить — сигнал опасности ушел, но… все решало время. Он мог просто не успеть. А через семь дней меня неожиданно привели к императору. Тот встретил… сердечно. С добродушной улыбкой заверил, что предпочел бы меня казнить, чтобы другим неповадно было, но пообещал кангору Синтару сохранить мне жизнь. Потом предложил разделить с ним трапезу — ему было скучно, сам налил мне вина, задал первый, вполне невинный вопрос. Разговаривали мы долго, но о тебе не было сказано ни слова, он лишь вскользь упомянул, что ты покинула империю. Мое прошлое, настоящее и… возможное будущее.

— Но тебе хватило и этого, чтобы сделать правильные выводы, — небрежно заметила я, мимоходом размышляя о том, что моя судьба оказалась богата на удивительные встречи и неординарных знакомых.

Не положи я восемь стандартов назад рапорт на стол командира…

В нынешнем настроении мне не стоило обращаться к памяти о тех днях.

— Он любит тебя.

Я взгляда не отвела.

— Я не люблю его.

Рауле развел руками, словно говоря, что вот как раз с этим ничего поделать не может, и неожиданно спросил:

— Тебе известно, за что Индарса прозвали Песчаным львом?

Я качнула головой, слегка расслабилась. Тему разговора он сменил своевременно. Неизвестно, как далеко она могла нас завести.

— А хочешь узнать?

Камил брал на «слабо», хоть этого и не требовалось. Я знала Индарса давно, но уже не раз убеждалась, что он так и остался для меня непознанным.

Вроде бы и весь на виду, но каждый раз — новый.

Вроде, каждая наша игра приоткрывала еще одну его грань, но, сколько же их оказались скрытыми!

Мое молчание было красноречиво, а его следующий вопрос заставил признать, что существенный пробел обнаруживался и в моих знаниях о стархах.

— А про Кандуэрский инцидент слышала?

Я тяжело вздохнула, но Рауле мое замешательство нисколько не смутило. Он еще раз оглянулся на дом, в котором жил до встречи со мной и, решительно развернувшись, направился обратно к парку. Мне опять пришлось следовать за ним.

Был в этом какой-то намек, только я его не понимала.

Он дождался, когда я окажусь рядом, только тогда и заговорил, продолжая идти неспешной походкой. Подстроиться под его темп оказалось довольно легко, тело расслаблялось, без сопротивления заимствуя ритм его движений.

— Произошло это двадцать семь лет тому назад, в последний год правления отца Индарса, императора Сазера. Тот был еще не стар, всего лишь около семидесяти, но слаб здоровьем и, что было важнее для его подданных, характером. Недовольных его недальновидными решениями становилось с каждым днем все больше, требования передать власть сыну — все громче. Но тот тянул, словно чего-то выжидая. А ведь его наследнику уже исполнилось сорок, далеко не мальчик.

Индарсу не было и пятидесяти… Я сравнивала и делала выводы, понимая, что о смысле этой истории мне придется догадываться самой.

— Он был вторым?

Рауле на меня даже не посмотрел.

— Третьим. Шансов когда-нибудь править стархами у него не было. Но, говорят, он об этом не сожалел. Его будущим был космос. Блестяще законченная военно-космическая академия, еще курсантом Индарса занесли в списки действующего состава флота. Через половину стандарта после выпуска сменил погоны лейтенанта, на старшего. Отличился во время знаменитой трехдневной войны.

Я невольно усмехнулась. На выпускном экзамене по новейшей истории военных конфликтов в Галактике, мне попался именно этот вопрос. Помнила я его до сих пор.

Да разве такое забудешь?! Глупо, но… поучительно.