Капитан поневоле

Хозяин несколько удивился, как быстро явно неопытные покупатели смогли нанять слаженную команду, но был само радушие и отправил их в сопровождении помощника к стоянке. Корабль находился на том же месте, балласт уже был загружен. Матросы с деловым видом полезли на мачты осматривать паруса, признав их хорошими. Коис буквально обнюхал каждый канат внизу, так же одобрительно крякнув. Два рабочих на берегу отвязали канаты от кнехтов, а матросы, особо не мудря, взялись за весла и, вставив их в специальные углубления на бортах между орудийными портами, осторожно начали разворачивать судно для выхода на чистую воду. Коис стоял у руля. Вскоре поставили паруса, легкий ветер надул их, и корабль не спеша двинулся к арсеналу, куда должны были подойти и остальные члены команды.

Обещанных сорок человек так и не набралось. Кто-то все же нашел себе корабль или работу, кто-то не захотел наниматься на один рейс. Всего получалось тридцать два матроса. Каждый на все руки мастер, но была и специализация, которую прекрасно знал Коис, а был он в команде за старшего и являлся раньше доверенным человеком хозяина. Он же и предложил поискать еще людей, но Саша решил не тратить на это время и не создавать слишком много шума из своих сборов в дорогу.

Предъявив директору арсенала документы на корабль, приступили к покупке орудий и боеприпасов. Канониры посоветовали брать шестифунтовые пушки. Да, здесь тоже отметился легендарный реформатор Патрок, и калибр орудий измерялся в русских фунтах. Другое дело, что Саша, как человек из XXI века, напрочь не помнил, сколько это будет в миллиметрах, но представление имел, что это вес ядра, а не собственно диаметр. Позже он специально померил свои пушки линейкой от компаса, и установил, что их внутреннее сечение составляет около девяноста шести миллиметров. Взяли по четыре орудия на борт, и два на корму, в каюты. А на нос установили две легкие трехфунтовки диаметром в семьдесят шесть миллиметров. Там борта были специально усилены предусмотрительным Кордилом. Цены кусались. Одна шестифунтовка стоила 823 серебряных, а за десять приходилось платить соответственно 8230. Плюс за две трехфунтовки 782. Одна мера пороха, рассчитывавшаяся от среднего заряда трехфунтовки, то есть на выстрел, стоила одиннадцать серебряных, а на более крупные орудия пороха надо было больше. Взял двести мер. Плюс ядра, книппели, картечь. С дорогими бомбами хотел не связываться, потому что они в большинстве своем все равно отскакивают от бортов и падают в воду, как он уже знал. Но, подумав, все же прикупил пять штук, на всякий случай. Здесь же взял пять ружей по двести монет и тридцать пять пистолетов по полтинику. В такую же цену встали и абордажные тесаки. В общем, после посещения арсенала шестнадцать тысяч как корова языком слизнула. А еще надо было столько всего закупить.

Посовещавшись с Коисом, оставили на корабле большую часть команды под присмотром Сергея, а остальные отправились по магазинам. Вернулись только к вечеру с арендованными повозками, нагруженными бог весть чем: матрасами и одеялами, куртками, продуктами, котелками и мисками для пищи, бочками для воды, дешевым коньяком и вином, свечами, плотницкими инструментами и всякой необходимой в плавании мелочью. Даже Коис не был уверен, что ничего не забыли, но обещал с утра осмотреться на месте и выдать уточнения. Деньги, поначалу казавшиеся такими огромными, неумолимо таяли.

К этому моменту установку пушек уже закончили, благо что такой процесс на верхней палубе осуществляется намного проще, чем под перекрытием. Все привезенное закончили грузить на корабль только затемно, но люди были хоть и уставшие, но довольные, потому что с появлением этих вещей корабль обретал черты дома для них. Чуть позже Саша узнал, что не все моряки были бродягами. Были и семейные, и те, кто еще по каким-то причинам был привязан к одному городу. А потому такие люди старались наниматься к владельцам, которые имели базовые склады здесь же. Именно поэтому Коис не смог собрать всю старую команду. А на этот рейс нанялись лишь те, кого здесь или ничего особенного не держало, или совсем отчаявшиеся. И следует заметить, что тут немалую роль играло присутствие женщин на корабле. Одним фактом своего существования они давали надежду многим морякам, что их домом в буквальном смысле станет корабль, на котором они будут ходить вместе. Разумеется, в человеческих отношениях всегда были сложности, а потому вовсе не обязательно, что у каждой женщины в данный момент был партнер. К тому же теснота матросского кубрика всегда накладывала серьезные ограничения на интимные связи, а менталитет элоев не позволял опускаться до животного состояния и презрения некоторых приличий.