Капитан повесился! Предполагаемый наследник

В компании не оказалось знатоков или ценителей шампанского, но напиток позволил заметно поднять настроение. Дульси напрочь забыла о том, что она не в «Империале», а Лотт перестал расстраиваться, что разбивает сердце матери, и почти не помышлял о том, чтобы найти зацепку в деле о повешенном человеке. Постепенно ресторан начал пустеть, и тут детектив наконец опомнился.

– А теперь, девочки, – он уже перестал называть их «леди», – у меня к вам небольшой деловой разговор. Этот ваш привратник в клетушке говорил вам, зачем я приходил?

– Старина Готтс? Нет, мы сразу сообразили, что вы явились не ради наших прекрасных глаз, дорогой. Это имеет какое-нибудь отношение к шоу?

– К черту все эти дела! – воскликнула Дульси, которая становилась все симпатичнее по мере того, как с нее слетала напускная аристократичность. – Идемте танцевать!

– Не глупи, дорогая. Мистер Лотт устроил нам роскошный праздник. Так о чем идет речь, дорогой? О комедии или ревю?

– Боюсь, что не о том и не о другом, – ответил Лотт и вдруг сообразил, что поступает некрасиво. – На самом деле я детектив.

Роуз Уилтерс, которая фамильярно опиралась на плечо инспектора, резко выпрямилась.

– Что? Так вот какой вы «деловой»?! – с ужасом воскликнула она.

Дульси с глупым видом уставилась на подругу.

– Да, к сожалению, так. Я слежу за перемещениями одного мужчины, и он вроде бы ваш друг. По крайней мере, вчера вечером приходил в театр повидаться с вами. Сэр Карл Веннинг.

Девушки переглянулись.

– А для чего это он вам нужен? – поинтересовалась Роуз и достала сигарету из пачки, которую протянул ей Лотт.

– Может, и вовсе не нужен. Расскажите мне, зачем он приходил повидаться с вами вчера?

Роуз выпустила дым из ноздрей.

– Не очень-то то вы любезны, как я посмотрю, – заметила она. – В основном парни приходят к нам, потому что мы им нравимся.

– И их вполне можно понять, – галантно согласился Лотт. – А теперь скажите, давно ли вы знакомы с сэром Карлом?

Роуз взглянула на подругу:

– Как давно мы знакомы, дорогая? Ну, пару лет, может, чуть больше.

– Как вы с ним познакомились? Ведь труппа у вас гастролирующая.

– Шоу – да, но сами-то мы местные. Мы с Дульси работаем в здешнем театре «Путешественник», но часть лета в отпуске. Вот и стараемся попасть в гастрольные спектакли, когда с ними приезжают в «Пантодром». Там сцена такая большая, что им обычно не хватает девушек, чтобы заполнить ее. И они всегда рады принять двух-трех девочек со стороны, если те умеют танцевать и смотрятся хорошо. «Танцовщицы на подхвате» – так называют нас агенты. Летом мы с тобой неплохо подзаработали, да, Дульси?

Дульси, из головы которой уже начало выветриваться шампанское, сонно кивнула.

– В таком случае, если вы уже какое-то время знакомы с Веннингом… – Лотт спохватился и сформулировал вопрос по-другому: – Когда вы видели его в последний раз, не считая вчерашнего дня?

– В субботу вечером! – без колебаний выпалила Роуз.

Лотт не сводил с нее взгляда:

– Вы выступали в шоу на прошлой неделе?

– Да. В «Пощекочи мою лодыжку». Вот был успех, доложу я вам!

– Значит, вы видели сэра Карла Веннинга в субботу вечером? В котором часу?

– Слишком много от нас хотите, вам не кажется, дорогой? – Роуз поджала пухлую нижнюю губку. – Вам-то какое дело, голубчик? Это личное.

Лотт не понимал, как следует говорить с такими свидетелями, это было для него в новинку, но он сообразил, что официальный подход тут не сработает. Надо подпустить нотки конфиденциальности.

– Это моя работа, – с улыбкой признался он. – Если получу результаты – тем лучше для меня.

– Ну, по крайней мере это я еще могу понять. – Роуз заметно смягчилась. – Я не против рассказать вам о Карло; тут мне стыдиться нечего. А что вы хотели узнать?

– Когда, где и как долго вы общались с сэром Карлом Веннингом в субботу вечером?

– Так вы хотите знать… э-э… О, вроде я это уже говорила, верно? – Роуз весело расхохоталась. – Ну, он посмотрел спектакль, правда, не весь, иногда выходил, а потом пригласил нас поужинать, верно, Дульси?

– В «Империал», – пробормотала та.

– Он заходил к вам за кулисы? – спросил Лотт, стараясь не показывать своего удивления.

– Да, дорогуша. Конечно, это запрещено, но мистер Сэмюэльсон иногда разрешает некоторым джентльменам зайти.

– Во сколько это было?

– Не помню. Вроде бы он зашел во время первого антракта и пробыл там до второго. Но сами мы почти все время были заняты на сцене.

– А во сколько у вас антракты?

– Спросите кого другого, я там никогда на часы не гляжу.

– Ну, хоть приблизительно? И сколько у вас обычно антрактов?

– Зависит от шоу. На прошлой неделе было два – один после первого акта, другой после второго. Все акты примерно одинаковые. Вычисляйте сами, вы уже большой мальчик.

Это означало от девяти до десяти. Но имело ли это какое-нибудь значение? Видимо, нет, раз убийство свершилось после двадцати двух сорока пяти.

– Во сколько он повел вас ужинать?

– После шоу. То ли в четверть двенадцатого, то ли в половину.

– А пробыл с вами до какого часа?

Роуз состроила гримаску:

– А вам не кажется, дорогой, что вы слишком любопытны?

Лотт снова покраснел.