Капитан Сорви-голова. Гамбусино

Как дать им знать, что он свой? Как прекратить эту пальбу, которая при баснословной меткости буров может оказаться для него гибельной?

У него нет белого платка. Но зато у него есть чепчик! Сорвав его с головы и держа за одну из тесемок, Жан принялся отчаянно размахивать им в знак своих мирных намерений Эмблема мира остановила огонь.

И вовремя! До трансваальских линий оставалось всего триста метров Пораженный в грудь, конь капитана Сорви-голова захрипел и стал припадать на ноги Еще минута – и он упадет. Беглец соскочил на землю, сорвал с себя женское платье и предстал перед бурами в шерстяной рубашке и в засученных до колен штанах. Он сохранил только чепчик, эту единственную принадлежность его женского одеяния, и вертел им, как пращой.

Так добежал он до траншеи, где его весьма неучтиво схватили руки друзей.

– Кто ты? – основательно встряхнув его, спросил обросший до самых глаз бородатый гигант.

– Капитан Сорви-голова, командир разведчиков.

– Врешь!.. А пароль знаешь?

– Болван! Ты, может быть, думаешь, что англичане сообщили его мне? Мне неизвестен пароль, но зато я знаю марш разведчиков.

И звонким голосом он затянул веселую песенку, которая разнеслась далеко по окопам, вызывая улыбку на хмурых лицах буров:

Хоть мужа моей мамы
И должен звать я папой,
Скажу – ко мне любви он не питал
Однажды, добрый дав пинок,
Меня он вывел за порог
И, сунув мелкую монету, заорал…

А где-то за дальней грядой земли молодой смешливый и звонкий голос подхватил припев:

«Проваливай ко всем чертям!
„ Иди. живи, как знаешь сам!.“
Вперед, Фанфан!
Вперед, Фанфан.
По прозвищу Тюльпан!
Да, черт возьми, вперед, Фанфан,
По прозвищу Тюльпан!

И в тот же миг человек пять-шесть побросали свои окопы и со всех ног кинулись к Жану Грандье.

Тот, кто бежал впереди, крикнул, все еще не веря сво-им глазам:

– Сорви-голова! Хозяин!.. Воскрес? Жив?.. – и, упав в объятия беглеца, зарыдал.

– Фанфан! Дорогой Фанфан! – воскликнул командир Молокососов. – Неужели ты?

– Да, да, я… ты… мы… Не обращай внимания, хозяин! Реву, как теленок… Снова вместе! Радость, понимаешь, радость душит!.. Ты жив, жив!..

– Но каким образом ты здесь, под Кимберли, старина Фанфан? Ведь я же оставил тебя под Ледисмитом.

– Потом расскажу, некогда теперь. Разве не видишь? Все наши сбегаются… Услыхали песенку. Жан Пьер, Жан Луи и просто Жан, и буры – Карел, Элиас, Иорис, Манус, Гюго, Иохем…

– А я? Обо мне-то забыли? – крикнул какой-то парнишка, бросаясь, как и Фанфан, на шею юному капитану.

– Да это же Поль Поттер!.. Поль! – обнял его растроганный Сорви-голова.

– А мы недурно поработали, пока тебя не было, – сказал сын расстрелянного бура, стукнув о землю прикладом своего карабина с шестиугольным отверстием крупного калибра.

Это было внушительное оружие редкой силы и меткости – старинный и страшный «роёр», с которым до сих пор никак не могут расстаться старые охотники-буры.

– Ну что ж? Друг я вам теперь или нет? Командир Молокососов или уже нет?

– Да! Да! Да!..

– Так почему мне не дают ружья с патронами? Борьба за независимость обеих республик не окончена. Впереди еще много жестоких испытаний…

Конец первой части

ЧАСТЬ ВТОРАЯ БОРЬБА ИСПОЛИНОВ

ГЛАВА I

Опять сражение. – Все в хаки. - Что такое хаки? – Снова шотландцы. – «Роёр» Поля Поттера. – Белые шарфы. – Двенадцатый. – Без страха и упрека. – Смерть храбреца. – Поражение. – Напрасные уговоры. – Псалом. – Пророчество.

Обе армии – буров и англичан – стояли под Кимберли. Их столкновение было неизбежно. Лорд Митуэн готовился освободить город, осажденный войсками Кронье, а Кронье был намерен непоколебимо защищать свои позиции.

Профессиональная армия англичан, точно так же как и добровольческая[63] армия буров, спешно заканчивала последние приготовления к бою. Над обоими лагерями нависла зловещая тишина, всегда предшествующая урагану сражения.

Буры, эти сознательные противники наступательной стратегии, все свои надежды возлагали на оборону.

Хорошо укрытые скалами, холмами, пригорками и окопами, буры спокойно поджидали англичан, внимательно следя за каждым их движением.

И все же добровольцы были немного сбиты с толку. Их противников словно подменили. Куда девались белые каски, султаны на шлемах, яркие мундиры и кожаная амуниция англичан! Как сквозь землю провалились медные и жестяные воинские побрякушки. Не осталось и намека на яркую окраску: ни следа белого, черного или другого резкого цвета. Тусклый, блеклый строй английской пехоты двигался на буров какой-то расплывчатой громадой.

Что бы это значило?