Капитан Сорви-голова. Возвращение

– Но мы прибыли сюда не отдыхать, а воевать, – сказал Жан, – во всяком случае, мы с Фанфаном. А какие планы у вас с Полем, я не знаю. Ведь первоначальный: об отправке меня во Францию, естественно, отменяется. Вы можете возвращаться в Кейптаун. У вас же есть пропуск в оккупационную зону и обратно. Я бы вам советовал уехать. Здесь идет война. Вас могут убить. Марта и Жанна овдовеют. А мне бы очень не хотелось винить в этом себя. Леон и Поль явно призадумались над словами своего друга. И в самом деле, они решили вызволить Жана из английского плена путем подкупа, а вышло, что оказались в центре смертоносного сражения. На их глазах погибли сотни человек. Такое они видели впервые. Их самих чуть не убили. В особенный ужас пришел Поль Редон. Его всю ночь мучили кошмары. По нему стреляли английские уланы. Они же рубили его в капусту своими острыми саблями. Он несколько раз просыпался в холодном поту. Теперь он думал, что, может быть, Жан прав. Они с Леоном совсем недавно женились. У обоих жены находятся "в положении" и вот-вот должны родить им наследников. Как бы в самом деле так не случилось, что наследниками они станут по-настоящему вскоре после рождения. Дети не увидят своих отцов, а любящие жены – мужей. Жан и его друг освободились из плена и решили продолжить воевать. Но причем здесь они? Они выполнили, хоть и косвенно свою миссию. Жан вправе распоряжаться своей жизнью сам. А у них семьи. Гибнуть? Ради чего? Но с другой стороны: им ли пристало бояться смерти, которая почти каждый день ходила за ними по пятам в далекой Америке? Неужели они сейчас струсят и оставят своего друга? Ведь они обещали женам вернуться вместе с ним во Францию. И они должны выполнить свое обещание. Иначе они перестанут уважать себя, и им до конца жизни будет стыдно за свое малодушие. Они должны остаться, и если погибнуть, то погибнуть как бойцы, а не как трусы, спасающие свою шкуру. Поль Редон посмотрел на Леона Фортена и прочитал в его сине-зеленых глазах ответ, который и был сказан Жану Грандье:

– Мы остаемся с тобой, до конца.

Три руки сплелись в один узел. Сверху легла еще одна. Это Фанфан положил свою ладонь с виноватой, но прямодушной улыбкой.

– Прости, хозяин, – сказал он, – не мог удержаться. Твои друзья – молодцы!

– Я всегда знал об этом, – ответил Сорви-голова.

В дверь постучали. Вошел один из адъютантов Христиана Девета и пригласил "господина капитана" к коммандант-генералу, который хочет с ним поговорить. Сорви-голова оделся быстро в ставший уже своим английский мундир, взял со стола шляпу и, махнув рукой друзьям, спустился вслед за адъютантом в холл, где за обеденном столом сидели: Девет, коммандант Поуперс и фельдкорнет Логаан, которые встретили появление Жана улыбками и рукопожатиями. Сорви-голова уселся на предложенный ему стул, положив на колени шляпу. Девет несколько минут молчал, поглаживая свою длинную бороду нервными пальцами, затем пристально поглядел на Жана. – Скажите, капитан, что вы намерены делать дальше? Уезжать на свою Родину вместе с вашими друзьями или продолжать помогать нам в борьбе с оккупантами? – Генерал, мы только что переговорили об этом. Там, наверху. Мы все четверо намерены перейти под ваше командование. Располагайте нами, – сдержанно ответил Жан. – Ну, что же, я предполагал и такой ответ. Благодарю вас за мужественное решение. Сейчас нам необходимы преданные и смелые люди, готовые отдать жизнь за дело свободы. И в связи с вашим ответом у меня к вам есть очень важное задание. Я доверяю вам доставку того пакета с секретным планом, который вы вчера обнаружили в саквояже своего друга, лично коммандант-генералу Луису Бота.

– Готов хоть сейчас отправиться в путь! – воскликнул Сорви-голова, приподнявшись со стула. – Выступать нужно, как можно скорее, но доставка пакета это только часть задания… – Христиан Девет внезапно замолчал, словно передумал говорить дальше. Молчание продолжалось, наверное, целую минуту. Девет молчал и глядел вниз на матовую поверхность стола. Наконец он поднял глаза на Жана Грандье и сказал:

– Вы слышали что-нибудь о концентрационных лагерях?

– Это что-то вроде резерваций? – предположил Жан, который знал об этом нововведении англичан понаслышке.

– Да, но только на очень небольшой территории, огороженной со всех сторон колючей проволокой и охраняемой войсками. Это изобретение лорда Китченера с полного согласия министра колоний Чемберлена. В эти лагеря согнали за последние месяцы огромное количество наших женщин и детей. Там морят их голодом. Маленькие дети умирают сотнями.

– Какой кошмар! – воскликнул Сорви-голова. – В это трудно поверить! Для чего же англичане позволили себе такое варварство?

– Чтобы вынудить наши войска, ведущие партизанскую войну, сложить оружие и сдаться. В честном бою нас англичане победить не могут. И они прибегают к геноциду против женщин и детей! – После этого они вообще недостойны звания великой нации! – снова в гневе воскликнул Сорви-голова, сжав кулаки.