Капитан Соври-голова

— В самый раз, — сказал Дима, глотая с аппетитом ушко.

Затем он разрезал на куски кожаный верх… Хотя Женька мысленно тоже умирал от голода, есть с таким аппетитом, как Дима, свои ботинки он не мог.

Вероятно, Дима расправился бы со всем ботинком, который ему достался, включая подмётку и даже каблук, но в разгар пира в дальних кустах раздался треск, и среди зелени появилась голова Диминой сестры Зинаиды.

— Димка! Женька! — закричала она, подозрительно глядя. — Вот вы где! А вас Валентина Николаевна зовёт!

— Зачем? — спросил Женька, вслед за Димой пряча под миску недоеденный ботинок.

— Как зачем? — закричала Зинаида. — Обедать пора!

Худшего известия Зинаида никак не могла принести. При всём её желании. Женька так был сыт своим ботинком, что ему казалось, что он больше никогда ничего не захочет есть, а тут надо идти и поглощать обед из трёх блюд!

— Ладно! Иди! Мы сейчас!

— А не наврёшь? — издали спросила Зинаида.

— Да ты что! — завопил Дима. — Можешь проверить! Через три минуты…

— Ну, смотри… — сказала Зинаида.

Женька и Дима поднялись, залили костёр бульоном из-под ботинок и зашагали домой.

Как Женька ел обед, он не помнил. Дима и второй обед в интересах человечества уплетал за обе щеки — вот это Женька хорошо помнил. Ещё он помнил, что мама всё поглядывала на его босые ноги и всё время улыбалась. Пока вдруг не спросила:

— Евгений! А где твои ботинки? Почему ты вдруг босиком?

— М-м-м… — промычал Женька, размазывая кашу по тарелке.

— Почему ты без ботинок, я спрашиваю!

И тут вошла сама не своя сестра Димы, Зинаида. Она молча посмотрела под стол на босые Женькины ноги и на босые Димины ноги и вынула руку из-за

спины. В руке был сваренный и недоеденный ботинок.

— Они их съели… — сказала ужасным голосом Зинаида.

Женькин папа, молчавший всё это время, вдруг побледнел, приложил руку к сердцу и стал медленно подниматься со стула, а Женькина мама, пока папа поднимался, приложила к сердцу обе руки и стала медленно опускаться на стул.

Что после этого началось в доме! Как вызывали на дачу «неотложку»! Как прибежали папа с мамой к Диме! И как себя чувствовали всё время мальчишки — этого не перескажешь, потому что какому путешественнику промывают желудок, если он спасается от голода, съев свои ботинки! Никакому и никогда! Об этом орал Дима на всю дачу.

— Во-первых, — говорил Диме Женькин папа, — ты съел не свои ботинки, а ботинки своего родственника! А во-вторых, где ты читал, чтобы путешественник начинал свою подготовку к путешествиям с того, что ел кожаную обувь?

А потом, а потом Женьку с Димкой напичкали какими-то лекарствами, уложили в постели под родительским конвоем и заставили заснуть.

Когда Женька проснулся на следующее утро, Димы уже не было — очевидно, его увезли. Очевидно, его мама уже решила, что Диме можно сделать несколько шагов до машины и проехать полкилометра до своей кровати. Под подушкой Женька нашёл записку: «Всё в порядке!!! — писал Димка. — Под-готовка к путешествию продолжается!!! Жди!!! Указаний!!!»

Это означало, что, возможно, сегодня же вечером или, в крайнем случае, завтра утром Дима снова появится на даче своего троюродного брата.

КАК КАПИТАН СОВРИ-ГОЛОВА ЧУТЬ НЕ НАУЧИЛСЯ ЧИТАТЬ МЫСЛИ НА РАССТОЯНИИ, ИЛИ ДЫМ В РЮКЗАКЕ

Так дальше не пойдёт, — сказал Дима Женьке, — у тебя тут ни до чего не договоришься — все подслушивают, во всё нос суют и вечно нас подозревают. Нужно что-то делать, и я придумал, что делать…

Дима всё это говорил, забежав после обеда к Женьке, который с книжкой качался в гамаке.

Женька уже совсем приготовился узнавать, что же это ещё придумал Дима, но в дверях веранды появился папа с очень решительным лицом и воскликнул:

— А, ты уже тут! Привет!

— Здравствуйте, — сказал Дима.

Папа подошёл к Диме, похлопал его приветственно по плечу. Женька ужасно обрадовался — подумать только, какой добрый и прекрасный человек его папа — всё простил, всё забыл: и ботинки, и змей. И теперь вот рад видеть Диму, до того рад, что не может оторвать от него рук. Женька просто залюбовался на эту картину.

А папа всё продолжал хлопать Диму. Постучав руками по плечам, он стал хлопать его по животу, по спине и по бокам. А когда уж папа стал хлопать Диму по заднему месту и даже по ногам, Женька вдруг понял, что это он его не приветствует, а просто обыскивает.

Обыскав Диму и не найдя ничего такого, папа на минуту задумался и сказал:

— А ну-ка, открой рот! Дима открыл рот.

Папа заглянул ему в рот и сказал:

— Скажи — а-а-а…

Дима очень охотно сказал:

— А-а-а…

Не обнаружив ничего подозрительного во рту у Димы, папа стал выворачивать у него на курточке все карманы.

— Ничего, — сказал папа.

Дима вздохнул и пожал плечами — а что, мол, такого могло быть.

— Хорошо, — сказал папа, — может быть, всё случившееся научило уже вас жить, как все нормальные дети…

И папа ушёл.

— Пойдём на реку, — шёпотом сказал Дима. — Я там всё оставил.

— Что ты там оставил? — испуганно спросил Женька.

— Увидишь…