Капитан Темпеста. Город Прокаженного короля

– Потому что все слоны, находящиеся на территории Сиама, составляют личную собственность императора, – ответил задумчиво и угрюмо Лакон-Тай. – Раньше, полтораста-двести лет назад, было иначе, и люди могли охотиться за слонами, и в старых книгах рассказывается, как иногда сельчане, выведенные из терпения набегами диких слонов на их пажити, устраивали облавы, во время которых избивались сотни толстокожих великанов. Но императору Кру-Турабу, прапрадеду нашего повелителя, было виднее… Люди разно говорят об этом. Во всяком случае, с той поры императорским эдиктом под страхом смертной казни запрещено охотиться на слонов и причинять им какой-либо вред. Результатом этого эдикта явилось то, что многие местности буквально обезлюдели, потому что спускавшиеся с гор во дни жатвы на пажити и огороды слоны обращали эти возделанные участки земли в настоящую пустыню. Что могли сделать беззащитные сельчане? За каждого убитого слона им грозили свирепые казни… Ну они и предпочли покинуть свои поселения и разбежаться…

– Неужели же и теперь остается в силе этот нелепый закон? – удивился Роберто Галэно.

– Чего же вы хотите? – пожал плечами старик. – Когда наш теперешний император, да продлят боги его дни, однажды под моим влиянием решился было отменить этот закон, влиятельные жрецы возмутились. По их словам, отмена отжившего и нелепого запрещения убивать слонов являлась бы нарушением священных заветов предков, оскорблением святой памяти императора Турабу, святотатством… Они грозили Сиаму неисчислимыми бедами…

– И что же?

Вместо ответа Лакон-Тай только пожал плечами и отвернулся.

– Гей, люди! – скомандовал он гребцам, с любопытством и в то же время с робостью глядевшим на истерзанные тела жертв. – Возьмите лодку на буксир и дотяните ее до виднеющейся там, впереди нас, деревни у берега. Может быть, эти погибшие дети оттуда?

Когда гребцы одной из лодок исполнили приказ старого вождя, Лакон-Тай заговорил снова:

– Да, дела в Сиаме идут все хуже и хуже. Многие видят это, но… но трудно надеяться на изменения! Если бы талапоины не образовывали сплоченную касту! Если бы они не имели такого влияния на темный, невежественный, суеверный народ! Но теперь они делают, что хотят. Они пользуются огромным влиянием на Пра-Барда, и притом влиянием особого рода: они забрали в свои руки женщин гарема, любимых жен и фавориток повелителя, и Пра-Бард не замечает, что часто, слишком часто он сам оказывается только послушной игрушкой в руках какого-нибудь «мага», выходца из Индии, или буддистского «отшельника», под рясой которого скрывается, быть может, шпион Китая. С одним еще не сумели справиться талапоины: с приверженностью императора к европейцам. И хотя в стране на это смотрят косо, но я-то питаю надежду, что вы, люди из далеких культурных стран, рано или поздно окажете благотворное влияние на нашу страну. Но, увы! – иногда мне кажется, что мои надежды тщетны, потому что сплошь и рядом с берегов Европы приплывают к нам отчаянные алчные авантюристы, торгаши, готовые продать все и всех… И кроме того, Индия так близка, а ее пример слишком поучителен: европейцы проникли туда под видом скромных и мирных торговцев, а теперь Индия стонет, задыхаясь в цепях рабства. И кто поручится, что та же участь не постигнет наш край?

Лакон-Тай задумчиво вздохнул.

– Отец! Твои речи оскорбляют нашего друга! – тихо тронула его за руку Лэна-Пра.

Лакон-Тай живо обернулся к Роберто Галэно.

– Правда? Я оскорбил тебя? – произнес он испуганно.

– Ничего подобного! – отозвался молодой итальянец. – В ваших словах, Лакон-Тай, звучит сама истина. Но я не англичанин! Моя страна, Италия, не мечтает о захвате чужих земель и о порабощении кого-либо! Она сама стонет под чужеземным игом! Двадцать миллионов потомков бывших владык полмира влачат жалкое существование, потому что Италии как единого целого не существует. Вся страна изрезана на куски, поделена между десятком различных князей, а лучшие земли Италии, ее сердце, Вечный город – Рим, находится под игом шайки наших талапоинов, приверженцев идеи светского владычества пап… Не будем говорить об этом!

– Не будем! – согласился Лакон-Тай.

Тем временем бэлон, проплывший уже довольно много миль вниз по течению, втянулся в особый бассейн, напоминавший большое озеро. Но это было не озеро: капризная Мэ-Нам, русло которой чрезвычайно извилисто, встретила на своем пути глубокую долину и наполнила ее своими водами.

Присматриваясь к окружающему, Роберто обратил свое внимание на то обстоятельство, что у одного из берегов находилось какое-то странное колоссальное сооружение, состоявшее из нескольких отдельных построек. Эти постройки напоминали собой озерные жилища Кохинхины, потому что возвышались на помостах, опиравшихся на бесчисленное множество вбитых в илистое дно неглубокого бокового фарватера Мэ-Нама бамбуковых столбов.

– Что это такое? – осведомился европеец у своих спутников.