Капитан Темпеста. Город Прокаженного короля

Раненый силился улыбнуться и знаками показал, чтобы Элеонора приложила свою руку к его губам. Когда Элеонора исполнила его желание и он поцеловал ее руку, то едва слышно прошептал:

– Буду… слушаться… Я… не хочу… умирать.

– Господин, – опять остановил его врач, – запрещаю тебе говорить. Ты вредишь себе разговором, а я отвечаю головой за твою жизнь. Не делай себе и мне вреда…

Не успел старик договорить последнего слова, как на палубе вдруг раздался громкий крик караульных матросов:

– Горим! Горим!

Врач с необычайным для его лет проворством бросился к двери. Герцогиня поспешила за ним.

– Помогите! Галера в огне! – вне себя от ужаса закричала и она.

В тот же миг перед ней очутился поляк.

– Не пугайтесь, синьора, – сказал он ей. – В решительную минуту вы и виконт будете спасены. Не выходите отсюда и имейте ко мне полное доверие. Сначала я должен освободить ваших людей. Говорю вам: успокойтесь, все окончится благополучно.

– Нельзя ли потушить огонь, синьор?

– Чем? – иронически спросил Лащинский. – Да и зачем? Повторяю – я все предусмотрел и все сделал, что нужно для успеха нашего дела.

С этими словами он быстро скрылся в темноте, спеша назад на верхнюю палубу, где происходила полная суматоха.

Весь экипаж в смятении выбегал из своих помещений, готовясь принять меры к тушению огня, очевидно уже сильно разгоревшегося, судя по клубам густого и удушливого дыма, вырывавшимся из открытого люка трюма. Тушением пожара распоряжался сам Метюб.

– Где загорелось? – спросил его поляк, делая такое же озабоченное лицо, как у того.

– В складе запасных материалов, – злобно процедил сквозь зубы турок.

– Как же могло там загореться?.. Уж не поджог ли это?

– Разумеется, поджог… со стороны пленных христиан, которые заперты там.

– Будет тебе вздор молоть, капитан! Где же им поджечь склад на корме, когда они сидят запертыми в носовой части? Советую тебе освободить их, чтобы они могли помочь тушить. Для этого нужно много рук, и лишние не помешают.

– Да, в самом деле, это отличная мысль! – согласился турок. – Пойди, друг, освободи их всех, а я заставлю их работать при насосах.

Это только и нужно было поляку, боявшемуся, как бы Метюб или кто-нибудь из его людей не заметил раньше времени, что люк, закрывавший спуск в средний трюм, не заперт. Пока экипаж бежал к насосам, он со всех ног бросился к этому трюму. Там, на трапе, под самым люком, кучкой столпились пленники, тревожно прислушиваясь к тому, что делалось наверху.

– А где моя госпожа? – спросил Эль-Кадур, трясшийся, как осиновый лист, от боязни за герцогиню.

– Вне опасности. Не беспокойтесь о ней, – успокоил его поляк.

– Я хочу ее видеть! Где она? – настаивал араб.

– В больничной каюте. Отыщи ее и оставайся с ней, если хочешь. А все остальные следуйте за мной и берегитесь выдать себя неосторожным словом или движением.

– Где находится больница? – осведомился араб.

– На корме. Иди скорей туда. Там легко найдешь ее.

Пока араб бежал в указанное место, поляк повел остальных пленных к Метюбу, который при виде их крикнул:

– Веди их к насосам, друг!

– Я туда не пойду, – шепнул венецианцу стоявший рядом с ним Никола Страдиото.

– Это почему? – удивился Перпиньяно.

– Вы забыли, синьор, о галиоте, идущем за галерой на буксире? Я хочу поджечь и его, иначе он может быть отцеплен турками, которые и перейдут на него вместе с нами. Тогда все равно мы попадем в Гуссиф, и все наши труды пропадут даром, – быстрой скороговоркой пояснил грек.

– Ты прав. Молодчина! – одобрил его поляк.

– Итак, не заботьтесь обо мне и делайте свое дело. Я брошусь потом в воду и доберусь до берега вплавь. Там надеюсь увидеться с вами…

– Чего вы там копаетесь? – крикнул пленным Метюб. – Говорят вам: к насосам! Или вы хотите, чтобы я бросил вас назад в трюм и изжарил там?

Греки с дедушкой Стаке и венецианцем поспешили направиться к насосам, между тем как Никола, пользуясь суматохой, вернулся на среднюю палубу с намерением незаметно выскользнуть в воду через один из наружных люков и пробраться на галиот, шедший на длинном канате за галерой.

Огонь быстро распространялся, почти везде находя себе легкую добычу. Турки точно угорелые кидались из стороны в сторону, не слушая команды своего капитана и призывая на помощь Аллаха и его пророка. Когда христианские пленники начали работать насосами, то оказалось, что последние не действуют, что очень поразило пленников, которые не знали, в чем дело.

– Капитан, ваши насосы не действуют, – заявил дедушка Стаке проходившему в это время мимо них Метюбу.

– Как они могут быть испорчены сегодня, когда я еще вчера только испытывал их и они отлично работали?

– Этого я не знаю, капитан, но говорю вам правду. Можете сами удостовериться.

Турок испустил проклятие и крикнул своим людям, составившим цепь для передачи ведер с водой в горевший трюм.

– Эй, кто-нибудь! Подойдите и посмотрите, что случилось с насосами? Говорят, они испортились.

Трое матросов вышли и подошли к насосам. После минутного осмотра матросы в ужасе закричали:

– Да у них перерезаны стержни и сделать с ними сейчас ничего нельзя!.. Мы все погибли!