Капитанская дочка

Гоголь, характеризуя в 1846 г. «Капитанскую дочку» как «решительно лучшее русское произведение в повествовательном роде», утверждал: «Чистота и безыскусственность взошли в ней на такую высокую степень, что сама действительность кажется перед нею искусственною и карикатурною. В первый раз выступили истинно русские характеры: простой комендант крепости, капитанша, поручик; сама крепость с единственною пушкою, бестолковщина времени и простое величие простых людей, — все не только самая природа, но и еще как бы лучше ее».131

Гоголь едва ли был прав здесь только в одном. «Действительность» романа Пушкина нигде и никогда не противостояла «самой природе». Действительность «Капитанской дочки», отраженная гениальным поэтом и историком, была совершенно конкретной крепостнической действительностью, понимаемой, правда, как преходящая форма процесса исторического развития, со всеми его уродствами и противоречиями. Роман Пушкина не уводил читателей от «искусственности» и «карикатурности» этой действительности, а звал на борьбу за скорейшее ее переустройство.

Г.П. Макогоненко ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН О НАРОДНОЙ ВОЙНЕ

Первая страница журнального текста «Капитанской дочки»

(«Современник», 1836, 4, стр. 42)

1

История науки, по словам Эйнштейна, всегда «драма идей». Драму идей мы видим и в историко-литературной науке, в истории понимания и истолкования великих произведений литературы. Пожалуй, наиболее драматично сложилась в критике и литературоведении судьба пушкинских крупнейших программных произведений, созданных в 1830-е гг., — «Повестей Белкина», «Медного всадника» и «Капитанской дочки».

Каждая эпоха по-своему прочитывала последний роман Пушкина, выдвигала и решала проблемы, «подсказанные» временем. Вот почему всякий новый этап изучения «Капитанской дочки» начинался одновременно и с усвоения уже достигнутого, и с выдвижения иного, отличного от прежнего, понимания романа, а следовательно, и борьбы с некоторыми казавшимися традиционно-незыблемыми представлениями.

Но при этом именно в сшибке различных идей, в спорах и осуществлялось все большее постижение глубинного смысла гениального романа Пушкина. Его главный пафос — стремление взглянуть в будущее, приоткрыть его тайну. Оттого-то время, история в свою очередь способствуют раскрытию художественной «тайны» задушевного пушкинского творения.

Заметной вехой в изучении «Капитанской дочки» в советскую эпоху явилось научное издание романа в серии «Литературные памятники» в 1964 г. В статье составителя книги известного пушкиниста Ю. Г. Оксмана подводились итоги предшествующего изучения, оспаривались уже устаревшие точки зрения, выдвигались и отстаивались новые взгляды на вопросы, оказавшиеся к тому времени в центре внимания пушкиноведения. Этими вопросами были история замысла «Капитанской дочки», его эволюция и прежде всего выяснение причин отказа Пушкина от первоначального плана сделать героем дворянина-пугачевца. Ясно, что от решения их непосредственно зависело истолкование пушкинского романа.

Ю. Г. Оксман в письме ко мне так определял характер работы, проделанной им в этом издании: «В книжку эту вложено много нового своего и чужого, очень забытого. Пересмотрены же заново и все первоисточники, начиная от академического текста и кончая выписками из Пушкина, Радищева, Крылова, следственных дел о Пугачеве и суждений о „Капитанской дочке“ ее первых читателей».

Издание пушкинского романа в серии «Литературные памятники» вводило в оборот много ценных материалов, формулировало общую концепцию Пушкина последних лет жизни, обосновывало характер и причины эволюции пушкинского замысла и потому создавало прочный фундамент для дальнейшего изучения «Капитанской дочки», будило и направляло научную мысль на исследование актуальных проблем. Это было важно еще и потому, что не все вопросы творческой истории «Капитанской дочки» оказались проясненными, многое требовало дальнейшего уточнения.

В последние полтора десятилетия продолжалось не только серьезное изучение не до конца проясненной эволюции пушкинского замысла и жанровой природы «Капитанской дочки», — велось исследование и других важных проблем: Пушкин и традиции исторического романа; особенности реализма исторического повествования о народной войне; авторская позиция в романе, который был написан в форме мемуаров Гринева.