Капитаны небесных сфер

Она сглотнула пересохшим ртом, очень медленно опускаясь вниз. Прикосновение горячей, плотной и скользкой головки к изнывающей от нетерпения упругой плоти. Сладкое, болезненное, нарастающее ощущение постороннего вторжения. Когтистые лапы на талии, прохладные витки дредлоков на запястьях, твердость металлических украшений. Она просматривала записи Феликса, наблюдала за сексом Сайнжи и Рут, не раз делала это сама – и все равно невольно сжималась от пугающего предвкушения, когда яут погружался в нее. Иногда – вбиваясь несколькими сокрушительными рывками, от которых меркло в глазах, иногда – томительно медленно, растягивая удовольствие, превращая его в сладкое мучение. Инге могла опустить голову и взглянуть туда, где человеческое тело становилось единым целым с могучим яутским хреном. Пронзавшим ее, как древний таран.

Более крепко сложенная и гибкая Рут порой добивалась того, чтобы член Сайнжи вошел в нее целиком. Впрочем, раскованности и безбашенности Рут хватило на то, чтобы предложить яуту попробовать анальный секс. В первый раз Инге пришлось ее держать. Рут визжала так истошно, что едва не сорвала голос, но все-таки дошла до победного финала и горячо заверила Инге, что это просто феерия и полный отвал башки. Повторить достижение напарницы Инге пока не решалась, ее вполне устраивал обычный вагинальный акт. Рут же не ведала в своем любопытстве никаких границ и пределов. Именно бортмех первой отважилась потрахаться с яутом. И именно Рут на годовщину их союза вручила Сайнже дилдо соответствующих размеров в форме оскаленной головы альяса.

Впервые на памяти Инге отважный воин Найхави был как никогда близок к позорному бегству. Рут хохотала, улюлюкала, размахивала подарком, словно виброножом, грозилась связаться с почтенной матушкой Сайнжи и поведать ей, что та несет проклятие быть матерью труса. В итоге Рут разложила великого охотника на общей постели и всласть отодрала, приговаривая, что мужскому сексуальному доминированию должен быть положен решительный конец.

Сайнже понравилось. Очень понравилось.

Ах, Рут. Рут и ее сладкие губы. Ее выходки. Ее смех и проворные пальцы.

Треклятый синхрон.

Падать и взлетать. Скользить, переламываясь в поясе и зная, что Сайнжа поддержит, не дав ей упасть. Наполненность и опустошение. Чужак внутри, огромный, с набухающими поперечными желобами, что так болезненно и приятно трутся о напряженную поверхность влагалища. Опять и опять, снова и снова, пока в недрах грудной клетки яута не зародится гулкое, низкое клокотание, и его пальцы не вопьются в бедра Инге железными крючьями. На этот раз капитан успела кончить раньше, выгнувшись дугой и ловко соскользнув с пульсирующего, каменно отвердевшего члена партнера.

Сайнжа завис, с довольной мордой оцепенев в ступоре эрекции. С точки зрения эволюции – полнейший швах. Пятнадцать стандарт-минут уязвимости перед любым врагом. Может, у яутжа все наоборот и после совокупления самка защищает отключившегося самца? Или воин должен сперва прикончить всех вероятных врагов в округе, гарантировав себе и своей подруге посткоитальную безопасность? Загадка. «Чего люди не знают о яутжа», том десятый, часть третья. Йезус Мария, как голова-то кружится. Ноги болят, бедра болят, икры болят и внутри все болит. Зато на душе в самом деле стало веселее. Может, нацепить Сайнже на клыки его набедренную повязку? Пусть порадуется, как отвиснет.

Оставив яута созерцать эротические грезы, Инге пошлепала в душевую кабину. Вязкое, теплое семя, отливавшее зеленью, тягучими каплями стекало по внутренней стороне бедра. Инге украдкой подхватила сгусток на кончик пальца и слизнула. Вкус был довольно резким и солоноватым – как у салийских моллюсков, только что вытащенных из моря и вскрытых кончиком плоского ножа.

Когда капитан выбралась из-под душа, тряся мокрыми волосами и заворачиваясь в полотенце, Сайнжа вовсю трепался по ее комм-браслету.

– Квилл считает, они наткнулись на кое-что интересное, – сообщил он. – Рут с ним согласна. Я собрал всех в нашей кают-компании. Выслушаешь их?

– Можно подумать, ты оставил мне выбор, – с преувеличенным сокрушением вздохнула Инге. Полотенце от этого движения упало на пол, и яут обрадованно заскрежетал. – Нет! Это не приглашение повторить!