Капитул Дюны

Она поняла, что он имел в виду.

– Чужаки всегда думают, что в Бене Гессерит есть что-то нечестивое, – ответила она.

– Значит, теперь я, ваш Раввин, тоже чужак?

– Вы сами отстранились, Равви. Я говорю сейчас с точки зрения Общины Сестер, которой я помогла по вашему требованию. Вы сами заставили меня это делать. То, что они делают, иногда кажется скучным. Они повторяются, но это не есть зло.

– Я заставил тебя им помогать? Да, признаю, я это сделал. Прости меня, Ребекка. Если нас постигнет зло, то в этом будет моя вина.

– Прекратите, Равви! Они очень разветвленный клан. Но при этом умудряются сохранить свой индивидуализм в полной неприкосновенности. Разветвленный клан: разве это словосочетание ничего не говорит вам, Равви? Неужели мое достоинство оскорбляет вас?

– Я говорю тебе, Ребекка, что оскорбляет меня. Под моим руководством ты изучала иные книги, нежели… – Он потряс свитком, словно дубиной.

– Дело не в книгах, Равви. О, у них есть Кодексы, но это просто собрание напоминаний, иногда полезных, иногда годных лишь на то, чтобы их отбросить. Они всегда приводят их в соответствие с требованиями текущего момента.

– Есть книги, которые нельзя приводить ни в какое соответствие, Ребекка!

Она посмотрела на него сверху вниз с плохо скрытым недовольством. Неужели он именно так смотрит на Общину Сестер? Или это просто страх говорить на эту тему?

Подошел Джошуа. Руки его были в машинном масле, черные пятна остались на лбу и щеках.

– Ваше предположение оказалось верным, но машина опять работает. Как долго она протянет, я не знаю. Проблема заключается в том, что…

– Ты не знаешь, в чем заключается проблема, – перебил его Раввин.

– Это механическая проблема, – сказала Ребекка. – Поле убежища-невидимки нарушает работу машин.

– Мы не можем доставить сюда машины, работающие без трения. Это выдаст наше местоположение, и к тому же дорого стоит, – сказал Джошуа.

– Здесь ломаются не только твои машины.

Джошуа удивленно вскинул брови и посмотрел на Ребекку. Что с ним? Значит, Джошуа доверяет способностям Сестер Бене Гессерит. Это оскорбило Раввина еще глубже. Его стадо ищет другого пастыря.

Но тут Раввин удивил Ребекку.

– Ты думаешь, что я ревнив, Ребекка?

В ответ она отрицательно покачала головой.

– Ты обнаруживаешь таланты, которыми с успехом пользуются другие. Например, твое предположение о причинах поломки машины: ты узнала их с помощью Другой Памяти?

Ребекка пожала плечами. Это Раввин, придерживающийся старых правил, и не следовало дразнить его в его доме.

– Я должен похвалить тебя? – спросил Раввин. – У тебя есть власть? Ну так управляй нами, ты хочешь этого?

– Никто не может предположить такое, Равви, и меньше всех я. – Теперь была оскорблена она, и не думала это скрывать.

– Прости меня, дочь моя. Это как раз то, что вы называете «щелчком».

– Мне не нужна ваша похвала, Равви. И, конечно, я прощаю вас.

– Могут ли твои «другие» что-нибудь сказать по поводу того, что с нами происходит?

– Бене Гессерит утверждает, что страх похвалы восходит к очень древним временам, когда запрещалось хвалить своих чад, ибо это может навлечь гнев богов.

Раввин склонил голову.

– Иногда они проявляют крупицы мудрости.

Джошуа выглядел вконец растерянным.

– Пойду постараюсь уснуть, мне необходим отдых.

Он красноречиво посмотрел на машинный отсек, откуда доносился натужный металлический скрежет.

Он направился в темный конец комнаты, споткнувшись по дороге о детскую игрушку.

Раввин стукнул ладонью по скамье рядом с собой.

– Садись, Ребекка.

Она села.

– Я боюсь за тебя, за нас, за все, что мы представляем. – Он обвел взглядом комнату и нежно провел рукой по свитку. – У нас нет даже меноры.

Ребекка вытерла слезы.

– Равви, вы неверно судите о Сестрах. Они хотят только одного – усовершенствовать человечество и управление им.

– Так они говорят.

– Так говорю я. Они считают, что правительства – это искусственная форма. Вы не находите это удивительным?

– Ты возбудила мое любопытство. Эти женщины не ослеплены мечтами о своей важности и исключительности?

– Они считают себя надзирающими собаками.

– Собаками?

– Надзирающими, готовыми преподать урок всякому, кого можно научить. Именно этого они ищут. Никогда не пытайся преподать урок тому, кто не способен его усвоить.

– Вечно эти крупицы мудрости. – Слова Раввина прозвучали печально. – Но сами собой они управляют тоже искусственно?

– Они думают о себе как о жюри с абсолютной властью, на которую ни один закон не может наложить вето.

Он помахал свитком перед носом Ребекки.

– Я так и думал!

– Речь идет не о человеческих законах, Равви.

– Ты говоришь мне, что эти женщины, которые создают религии по собственному усмотрению, верят в… в силу, которая стоит выше их.

– Их вера не совпадает с нашей, но я не думаю, что они – воплощение зла.

– В чем же заключается их… вера?

– Они называют это «дрейфом к среднему уровню». Они прослеживают это генетически и рассматривают как врожденный инстинкт. У блистательных родителей, например, могут быть дети, весьма средние по своим способностям.

– Дрейф? И это ты называешь верой?