Капкан

– Да, любовь, она разная бывает. Но только настоящая любовь живет в сердце. Порой она отделяется даже от разума, и ты с ней ничего не можешь поделать и хранишь ее в себе. А когда любовь взаимная, то она творит с любящими сердцами настоящие чудеса. И если Марк тебя действительно любит, то он все поймет и простит, и вы обязательно будете вместе.

Как бы мне хотелось, чтобы слова мамы оказались правдой.

– Мам, – задумываюсь, спросить ее или нет. Все-таки решаюсь, – а ты до сих пор любишь папу?

– Да, несмотря ни на что, – не раздумывая, отвечает она. – Многие меня осудят после всего, что он с тобой делал. Это был самый тяжелый период в наших отношениях. Мое сердце болело за тебя, за его жестокость… я порой его так ненавидела, но любить не переставала никогда. А сейчас, когда он находиться между жизнью и смертью, я словно умираю вместе с ним. Спасибо тебе, доченька, что приехала сразу. И что не держишь на него зла, – мама смахивает слезу.

– Мамочка, – поднимаюсь и обнимаю ее крепко, – как я могла не приехать и оставить тебя одну в такой тяжелое время для нас всех. Мы одна семья, – чувствую ее слезы на своих плечах. – Папа поправится, обязательно. Вот увидишь.

– Не знаю. У него рецидив, а это плохой знак, – всхлипывает.

Доносится стук в дверь. Мы с мамой замираем, отстраняюсь и выпускаю ее из своих объятий.

– Кто это так поздно? – настораживается мама, – лишь бы плохих вестей не принесли, – поднимается с кровати и идет открывать.

Я беру свой телефон проверить нет ли звонка от Марка, но он разряжен. Ставлю его заряжаться. И в этот момент в комнату входит Марк. Сердце пропускает несколько ударов и замирает. Я буквально застываю на месте, а от переизбытка чувств начинаю непроизвольно плакать. Марк бросается ко мне, обнимает.

– Котенок, прости меня за все, – шепчет он. Отталкиваю его от себя.

– Ты обещал… а сам бросил меня, – всхлипываю.

– Я не бросал тебя никогда. Администрация ресторана вызвала полицию и меня забрали в КПЗ. А утром я примчался к тебе и опоздал. Твоя тетя практически выгнала нас, – наклоняется и сцеловывает мои слезы.

Боже! Как же хорошо, что он здесь, рядом. Его руки, его губы, его аромат – такие родные. Зажмуриваюсь. Это же не сон?

– Прости за эти слезы, – шепчет в губы, а затем целует. Как же я истосковалась по нему. Нет! Без него я точно не смогу жить.

– Прости меня, я был настоящим идиотом. За эти дни я прошел все круги ада. Я думал, ты исчезла из моей жизни навсегда. Я думал… ты… – закрывает лицо руками. Его плечи сотрясаются, то ли от напряжения, то ли… Мне кажется, что он плачет. Опускает руки, его глаза наполнены слезами. – Я думал ты… Мне все рассказал Влас… Я чуть с ума не сошел, – провожу ладонью по его щеке. – Маш, выходи за меня… – отстраняюсь. Мотаю головой.

– Нет, Марк, между нами по-прежнему лежит пропасть прошлого, много недосказанного, – опускаю глаза, – много недоверия.

– Я думаю, пришло время нам поговорить, – тянет за руку к кровати. Садится и усаживает меня на свои колени. Прислоняюсь к его плечу.

– Я много думал, – начинает он, – и понял, что это все моя вина. Я старше тебя, а значит должен был открыться первым. Может быть всего этого и не было бы, – замолкает, берет мою руку и прислоняет к своей щеке, – но я боялся, что ты не готова, что своим прошлым только спугну тебя. Котенок, я так тебя люблю, – закрывает глаза и прижимает меня к себе. Прочищает горло. Сглатывает. – Как ты уже знаешь, я был женат. Наташа… – замолкает. Я чувствую, как ему тяжело всё это вспоминать. Хочется остановить его, но этот разговор важен для нас. Поэтому я просто жду, когда он продолжит. – Мы были друзьями. Друзьями с детства. Наши родители дружили, ну и мы с ней были очень дружны. Еще детьми мы вместе играли в войнушку, прятки, вместе ходили на рыбалку… Она была для меня очень близким другом. После смерти отца я должен был заботиться о маме и Инге, поэтому об отношениях с противоположным полом я даже не задумывался. Конечно, были девчонки, – целует меня в висок, – но это так, развлечение и не более того. С Наташкой мы дружили и когда подросли, и когда уже учились в университетах. Она была очень добрым, жизнерадостным, веселым человечком. Вы бы обязательно с ней подружились, – тяжело вздыхает и замолкает, задумавшись. – Однажды ко мне пришла Наташа. Очень расстроенная. Глаза красные, зареванные. Я даже испугался сперва, подумал кто-то обидел, начал успокаивать. Она сначала говорила, что все нормально у нее. Но потом она расплакалась и все рассказала. Сказала, что у нее ко мне большая просьба и ей больше не к кому обратиться. В общем… она сказала, что у нее лейкемия. И какие-то “умные” врачи сказали Наташе, что можно ее вылечить с помощью стволовых клеток, и лучше, и надежнее подойдут клетки собственного ребенка. Я был в шоке. А потом она попросила меня помочь завести ребенка.

Отодвигаюсь от Марка и смотрю ему в глаза.

– Что?