Капкан для "Барбароссы"

Их преследовали тяжёлые КВ, броне которых не страшны 37-мм противотанковые пушечки, прозванные самими же немцами из-за слабой бронепробиваемости «дверными колотушками». И невиданные Рокоссовским приземистые машины без башен, но с надстройками на их месте, из которых торчали по две малокалиберных пушки и две каких-то непонятных коробообразных конструкции по обеим сторонам от них. По бокам борта́ и половину гусениц по высоте закрывали пластинчатые экраны.

Странные машины двигались, открывая огонь лишь в тех случаях, когда по КВ пыталась стрелять какая-нибудь немецкая пушка. Короткой очереди из двух стволов было достаточно, чтобы превратить пушку в груду металлического лома и вывести из строя весь расчёт.

Однажды экипаж КВ не разглядел выглядывающую из капонира башню. Выстрел, и из башни «Клима Ворошилова» полетели искры. Броню снаряд не пробил, но экипаж, похоже, оглушило сильно, поскольку башня танка начал поворачиваться в сторону «обидчика» лишь спустя несколько секунд. Но ответного выстрела не последовало: за это время неизвестная Рокоссовскому машина успела довернуть свои пушечки в сторону «четвёрки», на их дульных срезах расцвели цветы огоньков, и немецкий танк вспыхнул.

Однако! При таком малом калибре суметь уверенно пробить крупповскую броню?!

К середине дня ширина прорыва была увеличена до пятнадцати километров, а глубина — до двадцати. И если на западном фасе немцы пока не предпринимали попыток отбросить окапывающуюся советскую пехоту, то передовые части, долбившие, как отбойный молоток, оборону Красной Армии в направлении Житомира, быстро сообразили, чем им грозит прорыв, и направили на его ликвидацию свои танки.

Планом операции подобный сценарий был предусмотрен, и контратакующие «панцеркампфвагены» 1-й Танковой группы, действовавшие на острие наступления в сторону Киева, встретили части 9-го корпуса, имевшие богатый опыт отражения атак немецких танковых войск. Помогли и своевременно поступившие данные авиаразведки, позволившие передислоцировать на угрожающие направления противотанковую артиллерию. И не только «сорокопятки», часть снарядов которых, изготовленная с нарушением технологии, просто раскалывалась о немецкую броню, а новейшие 76-мм пушки Зис-3, не оставлявшие танкам противника ни единого шанса при попадании их снаряда.

К концу дня у основания прорыва удалось отбросить немцев на запад за линию захваченного ими укрепрайона. Контрнаступление пришлось приостановить, чтобы противник не сумел отрезать передовые силы ударной группы от частей, наступающих во втором эшелоне.

На следующий день немцы бросили против группы Рокоссовского едва ли не половину авиации Группы армий «Юг». Несмотря на противодействие «сталинских соколов», над вклинившимися войсками непрерывно висела карусель из пикирующих бомбардировщиков и «мессершмитов», работающих как штурмовики.

В этой обстановке Рокоссовский открыл для себя новый «талант» БМПТ «Терминатор», как, оказывается, назывались те странные боевые машины, поддерживавшие КВ. Их тридцатимиллиметровки прекрасно умели стрелять по низколетящим самолётам. А непонятные короба — выпускать реактивные снаряды, поразительно точно бьющие по заходящим в пикирование «юнкерсам».

Но ещё больше поразили командующего корпусом специальные зенитные танки со счетверёнными 23-мм пушками, снаряды которых просто распиливали самолёты пополам, а сама стрельба такой установки выглядела фонтаном пламени. По докладам штаба силами ПВО корпуса за 3 августа было сбито не менее 50 немецких самолётов, ещё около 80 сбито лётчиками и упало на территории, занятой советскими войсками.

Из-за яростного противодействия авиации ударный кулак сумел продвинуться в этот день только на 15 километров, практически не встречая сопротивления. Маршевые пополнения 1-й Танковой группы, встречавшиеся ему на пути, просто не успевали занять оборону. И уже к вечеру стало ясно, что ещё пара дней, и рвущиеся к Житомиру и Виннице немецкие войска окажутся в «котле». Без пополнений, без поставок боеприпасов и горючего.

46

К сожалению, знамя 42-й стрелковой дивизии пропало в боях близ Бреста, и воссоздавать дивизию даже при наличии остатков двух полков из её состава не стали. А поскольку 44-й стрелковый полк Гаврилова и остатки 449-го полка изначально не входили в состав 6-й сд, остались они в положении «не пришей кобыле хвост». Особенно обидно было личному составу 449-го полка: после соединения со своими и отвода «шестой» с присоединившимися к ней в ходе отступления (с жесточайшими боями) частями, 6-я стрелковая дивизия стала 1-й гвардейской. Но в том составе, который имела на 22 июня. Не обидели и полк Гаврилова, теперь уже подполковника, переименовав его в отдельный 1-й гвардейский стрелковый полк. А 449-й сп, фактически формируемый заново, так и остался при прежнем названии и статусе обычного линейного стрелкового полка.

Уже на начальном этапе доукомплектования произошло ещё одно переименование полка Гаврилова. Теперь к словам «отдельный» и «гвардейский» добавилось «тяжёлый», а «стрелковый» было заменено на «мотострелковый».