Капкан для крестоносца

Матье хорошо помнил стычку между двумя королями в часовне в Мессине. Он слышал, крайне удивленный, как Филипп обвинил Ричарда в вероломстве, и тут же с лихвой получил сдачи от английского короля. Он не может жениться на Алисе, хладнокровно заявил Ричард, потому что по слухам она была наложницей его отца и даже родила ему ребенка. Признав, что такая молва циркулирует при французском дворе, Филипп вынужден был дать согласие на расторжение помолвки, положив в свою копилку еще одну обиду против государя Англии.

Матье не знал, правдивы ли были те слухи, да это и не слишком важно. В самом ли деле король Генрих бессовестно соблазнил девушку, отданную ему под опеку и просватанную за его сына, или же она была невинной жертвой пустой молвы, это ничего не меняло. Ее честь оказалась запятнана, а цена на рынке невест упала ниже некуда. Но теперь, когда французская армия возьмет Руан, несчастная хотя бы обретет свободу. Матье сомневался, впрочем, что дома ее ждет теплый прием. Теперь он полностью разочаровался в своем феодальном сеньоре и был уверен, что Филипп видит в Алисе не сестру, не женщину из плоти и крови, с которой скверно обошлись, но обузу, от которой следует по-тихому и по-быстрому избавиться, скорее всего сослав в подходящий монастырь. И все же молодому человеку казалось, что лучше уж ей быть монахиней, пусть и против воли, нежели заложницей.

– Значит, боя не будет? – В голосе Гийома было столько разочарования, что Матье не сдержал улыбки.

Он чувствовал себя намного старше и опытнее этого наивного, восторженного юнца и собирался уже заверить парня, что приступ к стенам города еще не исключен, когда в шатер торопливо вошел Готье, камергер французского короля. Камергер шепнул несколько слов на ухо Филиппу. Известие явно было приятным, потому как французский монарх прямо-таки расплылся в улыбке.

– Так-так, – воскликнул он. – Похоже, что Руан станет нашим до наступления ночи, потому как осажденные просят о переговорах.

* * *

Наблюдая за приближающимися всадниками, Филипп уже ощущал сладкий привкус триумфа, так как городские ворота остались открытыми – верный признак неизбежной сдачи. Парламентеры ехали под белым флагом, но было при них и еще одно знамя. Король предположил, что оно принадлежит сенешалю Нормандии Вильгельму Фиц-Ральфу. Но ветер развернул полотнище и улыбка сошла у Филиппа с лица. Когда его соратники разглядели герб, послышались приглушенные восклицания и проклятья. Юный Гийом потянул Матье за рукав, интересуясь, что здесь не так. Матье не успел ответить, потому что Филипп уже поскакал навстречу эмиссарам из Руана.

Он кивнул в ответ на приветствие сенешаля, но все его внимание привлекал второй всадник. Он был молод и, даже сидя в седле, выглядел явно миниатюрным. А еще он был очень хорошо знаком французскому королю.

– Не ожидал застать тебя в Руане, Лестер.

Граф улыбнулся:

– Узнав, что ты можешь сюда заглянуть, я поспешил прибыть в город, чтобы успеть засвидетельствовать свое почтение. Когда же мы в последний раз встречались? Ах да, под Акрой… Было ли твое путешествие назад в свои владения благополучным? Как жаль, что состояние здоровья не позволило тебе задержаться подольше. В твое отсутствие мой король старался как мог. Надеюсь, ты слышал о его победах под Арсуфом, Яффой и под…

– Сейчас не время для пустой болтовни, милорд граф! – Филипп сердито зыркнул на собеседника, но злился и на себя за то, что заглотил наживку.

Ничуть не смущенный отповедью, Лестер поздоровался с соратниками по войне в Святой земле, обменявшись радушными приветствиями с графом Сен-Полем, графом Першским и Матье де Монморанси, но обойдя вниманием епископа Бове и его брата графа Дре, как будто те были невидимками. Филипп с недовольством отметил, что Жофре и Матье явно чувствуют себя не в своей тарелке, и даже Сен-Поль несколько смутился.

– Полагаю, вы слышали, что граф Мортенский встретился со мной в Париже, – процедил король. – И принес мне оммаж за это герцогство и другие земли, принадлежащие ему как герцогу Нормандскому и английскому королю.

Брови Лестера взмыли вверх – эту гримасу Филипп слишком часто наблюдал у английского монарха.

– Похоже, что, как ты попутал Акру с Иерусалимом, милорд, так попутал и графа Мортенского с истинным королем английским, который в данный момент пользуется гостеприимством твоего союзника, императора Генриха.

– Ты ведь не дурак, Лестер. А только дурак поверит в то, что Ричард когда-нибудь вернется. Джон – вот твой король, хочешь ты того или нет. И как его сюзерен, я имею все права на Руан. Если попробуешь помешать мне, то сильно об этом пожалеешь. В моем распоряжении двадцать четыре требюше и…

– Сир, тебя ввели в прискорбное заблуждение! У нас нет ни малейшего намерения мешать твоему вступлению в Руан. Не так ли, милорд? – Лестер повернулся к сенешалю, который энергично кивнул в знак согласия.

Филипп переводил взгляд с одного парламентера на другого.

– Так вы хотите сказать, что сдаетесь?