Капкан для крестоносца

Дама Марта начала уже отчаиваться, поскольку обыскала весь замок и так и не нашла своей госпожи. Хотя за леди Алисой и вели неприметный надзор, стражу к ней не приставляли – кастелян обращался с ней скорее как с гостьей, чем с заложницей, каковой она на самом деле являлась. Марта предполагала, что принцесса могла ускользнуть через крепостную калитку, но куда ей идти? Фрейлина состояла при Алисе с ее приезда в Англию в возрасте девяти лет, и любила сильнее, чем если бы та была собственной ее дочерью. Но любовь не делала ее слепой к особенностям характера подопечной. Алиса была девушкой милой, добросердечной и доверчивой, но ей недоставало твердости, она была напрочь лишена мятежной жилки. Она никогда не осмелилась бы бежать, и даже в город одна боялась выходить, напоминая вскормленную в неволе пташку, отказывающуюся вылетать из сулящей безопасность клетки.

Марта давно поняла, что Алисе никогда не стать королевой Англии: в тех немногочисленных случаях, когда Ричард бывал в их обществе, он не выказывал к невесте ничего, кроме вежливого равнодушия. Но фрейлина молчала, потому как ее госпожа верила в будущий брак. Она осознавала, что Алисе нужна эта вера, эта надежда на счастливый конец. Алиса хранила эту веру даже тогда, когда любая другая женщина давно признала бы двусмысленность своего положения – вплоть до того самого момента как Марта сообщила ей о свадьбе Ричарда с Беренгарией Наваррской.

Проверив большой зал, солар и часовню и даже заглянув в кухню, Марта стояла посреди внутреннего двора, не зная где искать дальше. Она до сих пор помнила, как плакала тогда Алиса, помнила свои напрасные попытки ее утешить, перемежаемые проклятиями в адрес тех мужчин, которые так жестоко подвели бедняжку. Но когда Алиса вынуждена была расстаться с девичьей мечтой о золотой короне и красавце-муже, прославленном своей отвагой, она проявила удивительную гибкость и обратилась к новой своей будущности при французском дворе с той же целеустремленностью, с которой раньше цеплялась за английскую свою судьбу. Принцесса быстро убедила себя, что брат, которого она не видела с тех пор, как ему исполнилось четыре годика, возьмет на себя роль ее любящего защитника и подыщет ей высокородного мужа, достойного дочери короля. Как только английский монарх – Ричардом его Алиса больше не называла – вернется из Святой земли, она возвратится в Париж и начнет жизнь заново.

Марта верила во французского короля не больше, чем в двух английских. Но как и прежде помалкивала, не желая развенчивать мечты Алисы. Однако все опять пошло не так, как ожидалось. Вместо того чтобы вернуться в Англию и освободить Алису, английский государь сам стал пленником в Германии. Только Всевышний ведал, когда он вновь выйдет на волю – если выйдет, – а Алисе, которой пошел уже тридцать третий год, придется томиться вместе с ним, как если бы и она сама была заложницей императора Генриха. И когда Марта начала уже отчаиваться, под стенами Руана появилась французская армия.

Тут фрейлина вдруг поняла, где ее хозяйка. Марта была уже не молода и весьма дородна, и пока взбиралась на стену замка, изрядно запыхалась. Караульные, прикладываясь по очереди к меху с вином в честь одержанной победы, радушно приветствовали женщину. Она вскоре заметила Алису: худенькая фигурка, завернутая в синий плащ, стояла в отдалении от солдат. Принцесса не обернулась, даже когда Марта окликнула ее по имени, и продолжала смотреть на опустевший французский лагерь.

– Идем домой, ягненочек, – взмолилась фрейлина, подойдя ближе. – Ты тут простудишься.

Алиса словно не слышала ее.

– Они ушли, Марта, – сказала она, и ее голубые глаза были мокры от слез. – Ушли и бросили меня здесь.

* * *

Отступив от Руана, армия Филиппа быстро заняла один за другим несколько важных замков и в какой-то степени отыгралась, взяв Паси-сюр-Эр, принадлежавший графу Лестерскому. Но это не возмещало провал осады Руана. Обычно Филипп быстро вспыхивал, но и быстро отходил. Но чего он не забывал и не прощал, так это когда его выставляли дураком, а потому затаил на Лестера страшную обиду.

* * *

Ричард играл в кости со стражниками, потешаясь над их забавными попытками говорить по-французски, и своими равно неудачными достижениями в немецком. Его новые хранители держались по-дружески, уважительно и проявляли к нему любопытство; по сравнению с голодными волками из Трифельса они походили на игривых овчарок. Один из них даже более-менее сносно изъяснялся на французском. Но он знал, что это все лазутчики Маркварда, пусть даже и не считают себя таковыми, поэтому решил не выказывать перед ними сомнений или отчаяния. Поскольку денег для ставок у него не было, он заявил, что произведет победителя в английские рыцари. Сочтя это забавным, караульные величали друг дружку сэр Герман или сэр Вильгельм и отвешивали неуклюжие поклоны. В свою очередь стражники пообещали Ричарду провести к ним потаскуху по имени Лена, милостями которой, похоже, все пользовались.