Капкан для крысы

Он выгнал из дежурки бывших там милиционеров и вывалил на стол изъятые у Игорька при поступлении вещи. Игорек молча рассовал их по карманам, не пересчитывая и не сверяя с описью.

Раскрыв бумажник, он протянул капитану две бумажки – сто и пятьдесят долларов.

– Подели полтинник с теми, кто меня привез. И спасибо за гостеприимство.

– Да ладно, – смущенно проворчал капитан, пряча деньги. – Майору из «Двух тузов» спасибо скажи, если бы не он, никто бы с тобой не церемонился. А так… Отдыхай, в протокол тебя не заносили.

– Кстати, насчет протокола, – обернулся собравшийся уже уходить Игорек, не черканешь мне справочку, что я у вас был? Мне ее и бабе бы показать, и на работе не помешает.

Капитан в очередной раз пожал плечами – на фига, мол, справка на работе, если пробыл только ночь – и накорябал на бланке какую-то галиматью, вроде того, что такой-то был задержан нарядом милиции там-то и тогда-то, провел ночь в отделе, в виду примерного поведения наказанию решено было не подвергать.

– Пойдет? – с сомнением спросил он у Игорька.

Тот только рукой махнул:

– Какая разница, лишь бы была.

Уже в дверях он снова обернулся:

– Не подскажешь, как отсюда к «Двум тузам» добраться? У меня машина там осталась.

Капитан объяснил, пожелав на прощание:

– Всего тебе, заходи еще.

– Спасибо, лучше уж вы к нам, – попытался пошутить Игорек, но лицо его было слишком мрачным, чтобы кого-то развеселить. Настроение было совсем не радостное.

«Неизвестность еще не кончилась, все еще только начинается. Прямо «Санта-Барбара» по субботам», – сплюнул Игорек, и направил плохо слушающиеся его ноги в сторону, указанную гостеприимным капитаном.

Сидору, наконец, начало передаваться напряжение, которое все последние дни изводило его телохранителей. Ту катавасию, что они устроили в Сиэтле, Сидор воспринимал, как игру не в меру расшалившихся детей – шумно, надоедливо, но, по большому счету, безобидно. Так – маневры, чтобы форму не терять, а заодно показать бестолковым, но самоуверенным америкашкам, чего они стоят на самом деле рядом с русскими спецами.

Но потом суета эта неожиданно стихла. Вроде бы, это должно было подтверждать мысль о «военных играх», но Сидор вдруг забеспокоился. «Хомяки» вели себя как-то очень уж необычно, то и дело уединялись и что-то усиленно обсуждали, иногда рисуя схемы, которые сразу после этого уничтожали, постоянно названивали в Москву. А главное – их лица! Сидор был большим специалистом по людской психологии, его актерскими улыбочками обмануть было невозможно, он людей насквозь видел. А Чип с Дейлом и не пытались актерствовать, их озабоченные физиономии яснее ясного говорили, что они чем-то всерьез обеспокоены. И «обеспокоены» – это очень мягко сказано.

Сидор привык доверять своим подручным, они много раз доказывали, что способны обезопасить жизнь и работу шефа так, чтобы он об этих проблемах и не вспоминал, единственное условие – чтобы они знали абсолютно все обо всем, что происходит с их патроном, и чтобы он выполнял требования, которые они предъявят. Это было обговорено в самом начале их трудовой деятельности. С тех пор они ни разу не переступали положенной грани и не требовали больше, чем необходимо. И уж если они что-то начинают требовать необычное, значит запахло жареным всерьез. При выполнении их условий они обещали 85 процентов безопасности, заметив, что охрана Президента, на которую работает вся Россия, гарантирует 95 процентов. Учитывая, что хозяйство Сидора было несколько меньше президентского, такой расклад его вполне устраивал.

В общем, поначалу Сидор не стал напрягать своих хлопцев еще больше расспросами. Но в самолете он начал нервничать. От парней прямо ощутимыми волнами исходило чувство опасности, казалось, что они искрами сыплют. «Как бы самолет не спалили», – пошутил про себя Сидор, и попытался уснуть.

На этот раз они летели на «Крылышках Березовского», то есть «Аэрофлотовским» рейсом. Все было привычным, родным. Объявления бортпроводниц на настоящем русском, искренние улыбки, «Ну, погоди!» по телевизору, традиционные бутербродики с икрой на закуску. Но что-то было не так.