Капкан для крысы

Вот такой вот план действий. А о своих делах позаботимся на следующий день. Сидор положил ручку на стол. Он всегда записывал свои мысли, совершенно автоматически, не глядя на листок бумаги, которые всегда лежали у него под рукой. Написав, он перечитывал запись. Слова на бумаге воспринимаются совсем иначе, чем сказанные или, тем более, лишь подуманные. Читая, легче заметить изъяны своей мысли, исправить ее, довести до ума. Отредактировав запись, Сидор еще раз перечитывал ее, а затем уничтожал, чтобы не попалась никому на глаза, ведь мысль гораздо секретнее любого уже готового документа. После этого он уже не боялся ничего забыть, проработанная таким образом идея сидела у него в голове крепче, чем дюбель, пристреленный в бетонную стену по самую шляпку.

Сидор отодвинул исписанные листы и откинулся на спинку кресла, решив вернуться к ним немного погодя. Идеи требовали еще обработки. А сейчас ничего что-то в голову не лезет. Устал, ох и устал! Глаза жжет от усталости, но ложиться еще рановато, не все решено. Да и бесполезно. Сидор знал, что стоит ему лечь, и сон пропадет, как и не бывало. Нужно просто немного посидеть, отдохнуть, расслабиться.

Он потер глаза руками и выдвинул верхний ящик стола. Кокаин лежал на месте, как и положено. «Взять и бросить это дело!», – подумал неожиданно Сидор. – «Зачем это нужно? Есть же нормальные вещи – водка, например. Веками ее пьют, и только здоровеют. Если, конечно, не в дрыбадан нажираться ежедневно, так здоровье не поправить. Даже если витамины килограммами есть, ноги протянешь. А вот чтобы от наркоты польза была, я что-то не слышал. А что, Игорек взял и выкинул этот кайф в толчок. Почему? Ведь кто-то за этот пакетик задницу на растерзание отдаст. Потому что ему плевать на эти страсти, он в этой подпитке не нуждается, ему голова чистая нужна. А мне что же, не нужна? Или я «подсел»? Решено, это последний мешок, больше не покупаю, деньги еще на отраву тратить. Нет, не мешок последний, а раз».

Сидор положил на стол небольшой черненый серебряный подносик и тонкую серебряную трубочку, долгим взглядом посмотрел на них, прощаясь. То, что Сидор решал, он всегда выполнял, и в том, что это последний его эксперимент с кокаином, не было никаких сомнений. Взял в руки пакетик, слегка помял его в пальцах, словно запоминая пальцами его манящую тугую плотность. На губах играла легкая и немного грустная улыбка. Вот и еще что-то, с чем он расстается навсегда, с такой кажущейся легкостью. В том то и вся прелесть, чтобы не откладывать важные шаги на понедельник, на первое число или пока не кончится. Со всем нужно расставаться, как рубить, быстро и разом. Если тянуть, тогда то, от чего ты хочешь отказаться приобретает совсем не свойственную прежде важность и делать этот шаг становится все труднее и труднее и ты рискуешь загнать себя до такой степени, что не хватит силы воли сделать совершеннейшую малость, которая, в принципе, и переживаний-то никаких не стоит.

А вот подносик с трубочкой жалко, добротные вещи, старинные и красивые, будут теперь валяться без дела. И не подаришь никому, не принято дарить такие вещи.

Сидор вздохнул, аккуратно развязал мешочек, и высыпал приличную дозу на зеркало подноса. Костяным ножичком из этого же комплекта перемешал, разровнял, точными движениями вытянул в длинную и пухленькую дорожку. Когда знаешь, что делаешь что-то в последний раз, даже процесс подготовки к этому доставляет наслаждение. Сидор любовался своими движениями. Больше никогда он не будет их делать.

Он с сомнением посмотрел на получившуюся змейку. Толстовата получилась, обычно он принимал дозы поменьше. Так, похоже, и Анечка чуть не попалась на крючок. Ну да ладно, мозги не вымерзнут, в последний раз можно. Он постучал трубочкой по столешнице, посмотрел ее на просвет, чтобы ничто не мешало «продукту» проходить сквозь нее. Поставил трубочку чуть расширенным концом к началу дорожки, наклонился, приставил ее к носу, резко втянул в себя воздух, проводя трубочкой вдоль кокаиновой тропинки, чтобы втянуть ее за один раз, и распрямился в ожидании прихода знакомых ощущений.

В первое мгновение он даже не понял, что в этот раз все как-то не так. Вместо привычной кристально холодной струи нос, вдруг, начало жечь. Жжение разрасталось, горячело, как будто он втянул в себя пригоршню красного перца. Он попытался высморкнуть наркотик, но безуспешно, он прошел слишком глубоко. «Вот черт, допрыгался!», – успел подумать Сидор. Мозг охватило пламя, голову словно облили бензином и подожгли, в глазах клубился бешенный рыжий огонь, казалось, что они сейчас лопнут от жара. Сидор зарычал и попытался встать, его сильный организм не желал сдаваться. Вцепившись пальцами в стол он вытянул себя из кресла и, уже ничего не видя, шагнул к двери.

– Дейл! – прохрипел он из последних сил, даже в этот момент не вспомнив его настоящее имя.