Капкан для медвежатника

–  О! Я совершенно согласна и с вами, и с господином академиком Палласом, – кивнула идеально слепленной головкой Екатерина Васильевна. – Нескучный сад – это, конечно же, нечто!

–  Именно нечто! – воскликнул естествоиспытатель, бросив молниеносный взор по сторонам. Но оба опытных филера искусно скрывались в листве кустарников и не были им замечены, потому он, успокоившись, заговорил своим обычным голосом с едва уловимым немецким акцентом: – Вас, кажется, зовут Екатерина?

–  Именно так, хотя можно и Кити, – подтвердила Вронская.

–  Вы поступаете не по-деловому, – прямо сказал Герберт.

–  А я не деловая женщина, – просто ответила Кити. – Я капризная, своенравная, у меня масса недостатков. Мне представился шанс, и я намерена выжать из него все, что возможно.

–  Понимаю вас, – после недолгого молчания произнес Герберт. – И ценю вашу прямоту. Но, согласитесь, миллион двести тысяч за несколько, пусть и ценных, бумажек – это слишком много.

–  Не соглашусь с вами, – не замедлила с ответом Вронская. – Во-первых, это не какие-то бумажки, а документы, и документы сверхсекретные, имеющие государственную важность, а не просто «ценные». А во-вторых, – Кити обворожительно улыбнулась, – денег, знаете ли, не бывает слишком много. Притом что мне еще придется делиться ими с моим напарником...

Улыбка этой женщины завершила впечатление, которое для себя составил о ней Герберт. Такая особа на попятную не пойдет и на уговоры снизить цену не поддастся. Она не сбросит и рубля с требуемой суммы. Будет стоять на своем, а при отказе выплатить ей миллион двести рублей предложит эти документы, скажем, японцам, а хуже того, американцам, мощь которых и технические возможности растут с каждым годом как на дрожжах. И с удовольствием выложат ей требуемые деньги. Не сомневаясь и не торгуясь...

Да, но как в таком случае следует объяснить создавшиеся обстоятельства в Центре? Рассказать про русскую дамочку-воровку, не держащую слово? И требующую вместо оговоренной цены двойную, мотивируя это тем, что много денег не бывает? Так его просто поднимут на смех! Он лишится доверия начальства, потеряет уважение коллег. И резидентуры ему больше не видать, как своих ушей, – так, кажется, говорят русские?

Документы о «сухопутном крейсере», конечно, стоят запрашиваемых денег. Вне всякого сомнения! Может, они стоят даже большего, но у него нет этого «большего». У него только шестьсот тысяч. Вернее, уже четыреста за вычетом аванса. И не в том дело, что жалко денег. Ну что, по сути, деньги? Всего-то бумага, которую люди договорились считать ценной. Но дело в том, что ее просто нет! И дадут ли ему еще деньги под эту операцию – большой вопрос. Да-а, тут надо что-то придумать, а пока следует соглашаться на ее условия. Но осторожно и неохотно...

–  А вы с характером, мадемуазель. – Герберт заставил себя улыбнуться. – И этот характер ставит меня в крайне затруднительное положение.

Вронская в ответ лишь невозмутимо пожала плечами: дескать, это положение ваше, но не мое, вот вы, мол, и разбирайтесь.

–  Честно признаться, я даже растерян, – произнес Герберт.

–  Так соберитесь, – ответила на это Кити. – В конце концов, это в ваших же интересах.

–  Хорошо, я свяжусь кое с кем и думаю, что нам удастся решить этот вопрос, – после некоторого молчания сказал Герберт. – Но на это понадобится некоторое время. – Он снова помолчал. – Где вы храните бумаги?

Вронская с удивлением посмотрела на Герберта:

–  Зачем это вам?

–  Я просто хочу удостовериться, что документы находятся в надежном месте, – пояснил резидент.

–  Вам не следует беспокоиться, – холодно ответила Кити. – Документы хранятся в достаточно надежном месте.

–  Хорошо, – снова заставил себя улыбнуться Герберт. – Я с вами свяжусь через господина Сорокина.

–  Когда будут деньги, – добавила Кити и, кивнув, пошла вдоль берега пруда.

С виду могло показаться, что скучающая барышня, понаблюдав за действиями ботанизирующего естествоиспытателя и задав ему несколько интересующих ее вопросов, пошла дальше, дожидаясь молодого человека, который почему-то запаздывал. А естествоиспытатель снова уставился на гладь пруда, следя за скользящими по нему насекомыми и прочими водяными жучками. В его серо-голубых глазах, ей-богу, сквозил совершенно неподдельный интерес.

Глава 20 ДОЗНАНИЕ

–  Она связная Заславского, – заявил Пал Палыч Аристову во время очередной встречи в саду, – в этом нет никакого сомнения. Мой человек, следивший за Гербертом, видел, как она разговаривала с германским резидентом.

–  Мой человек тоже это видел, – Григорий Васильевич посмотрел на Пал Палыча, по своему обыкновению чертившего что-то тонким прутиком на земле. – Но это вовсе не значит, что она связная между Заславским и господином Гербертом.

–  Ну, не знаю, – раздумчиво произнес Заварзин и замкнул концом прутика круг на земле. Потом в верхней части круга он поставил две точки, в средней – запятую, а в нижней полукруг. И получилась забавная улыбающаяся рожица.