Капкан для одиноких сердец

О чем она сожалеет? О его неудавшихся отношениях, о несчастном случае или о том, что вынудила его вспомнить прошлое?

– Здесь не о чем сожалеть, – угрюмо заметил Хавьер, надеясь поставить точку в этом разговоре.

– Когда случилась эта авария? – осторожно поинтересовалась Натали, и ее хрипловатый голос снова пробудил в нем желание.

– Летом. Три года назад. – Он посмотрел в ее глаза и увидел, как они потемнели и стали похожи на полуночное небо.

– И вы порвали с ней, потому что оказались в больнице? – недоверчиво спросила Тилли.

Интересно, что бы на месте Карлотты сделала Тилли, столкнувшись с его яростью, требовавшей выхода? И как перекосилось бы ее лицо от отвращения, если бы она увидела искалеченное тело Хавьера сразу после аварии? Осталась бы рядом в момент, когда его настроение становилось чернее грозовой тучи и его обволакивало гнетущее самоосуждение?

– Я больше не был тем мужчиной, которого она когда-то повстречала, и не мог путешествовать с ней по всему свету. А Карлотта искала именно такого образа жизни. Поэтому я порвал наши отношения. – Хавьер вспомнил лицо Карлотты, перекосившееся от жалости к себе, любимой.

– Даже не знаю, что сказать. – В глазах Тилли светилось сочувствие, но Хавьер был рад, что Карлотта открыла свою настоящую сущность. Жаль только, что для этого ему нужно было попасть в аварию.

– Когда вы должны были выйти замуж? – Хавьер попытался отвлечь внимание от себя, чтобы предотвратить воспоминания о том ужасе, который ему довелось пережить на протяжении нескольких месяцев после аварии.

– Через час после того, как Джейсон сказал мне, что между нами все кончено.<

Тилли стиснула зубы, чтобы не заплакать. Только не здесь. Не перед этим мужчиной. Ей казалось, что она забыла Джейсона.

– Бог мой! – воскликнул Хавьер и что-то зачастил на итальянском языке.

Тилли не поняла ни слова из сказанного им и, позабыв о слезах, чуть не рассмеялась. Как она может рассказывать такие вещи Хавьеру и к тому же находить это забавным? Все дело в этой старинной английской усадьбе, в которой она оказалась оторванной от реальности.

Ровно год тому назад Тилли должна была выйти замуж за человека, который, как она верила, и был ее судьбой. С ним Тилли чувствовала себя в безопасности, пока Джейсон не катапультировал ее в новую жизнь, сказав, что нужно жить одним днем – так, как поступил он. Может, сейчас Тилли именно так и делает? Переживает мимолетное увлечение в компании плейбоя-итальянца, рядом с которым ее сердце готово выпрыгнуть из груди?

Хавьер шагнул к Тилли и провел пальцем по ее щеке. Он стоял настолько близко от нее, что Тилли могла вдыхать аромат пьянящей свежести, исходивший от его тела.

Она изнывала от желания почувствовать прикосновение его губ.

Часы в холле пробили полночь. Старый год подошел к концу, так же как и ее контракт.

– Полночь, – шепнула Тилли. Атмосфера вокруг была настолько сгустившейся, что Тилли не могла пошевелиться. Взгляд Хавьера остановился на ее губах, и Тилли показалось, что она задыхается.

– С Новым годом, – сказал на итальянском языке Хавьер.

– С Новым годом, – едва слышно повторила Тилли. Она развернулась и поспешно вышла из комнаты.

– Натали, – окликнул ее Хавьер, но она не остановилась, пока не добралась до рождественской елки. – Не убегайте от меня, Натали. Не сейчас, – догнал ее Хавьер.

Ей показалось, что его голос звучал беззащитно.

– Мне нужно идти.

– Останьтесь.

– Я не могу.

Хавьер молча подошел ближе. Тилли не сводила с него глаз.

Его пальцы быстро скользнули по ее щеке и очутились у нее на затылке. Хавьер медленно наклонился и, едва касаясь ее губ своими губами, заглянул ей в глаза.

– Натали, счастливого Нового года.

У Тилли перехватило дыхание.

– Счастливого Нового года, Хавьер, – ответила она по-итальянски.

Что она делает? Тилли попыталась вырваться, но Хавьер крепко держал ее.

– Натали, ваш контракт подошел к концу, и вы не можете отрицать, что между нами что-то происходит этим вечером.

Неужели он таким образом разрешал ей поцеловать себя и уступить желанию, которое раскаленной лавой неслось по ее венам? Он мягко потерся губами о ее губы, и Тилли тихо вздохнула. Поцелуй Хавьера стал более настойчивым и требовательным, и она уступила. Это всего лишь новогодний поцелуй. Ничего больше.

Хавьер крепко прижимал Тилли к себе. Его язык проник в ее рот, и она тихо застонала от удовольствия. Потом Хавьер начал покрывать своими жаркими губами ее шею и обнаженные плечи, обхватив ее грудь и проводя пальцем по набухшему соску, заставляя Тилли дрожать от наслаждения.

Он прижимался к ней все сильнее, и сквозь тонкий шелк Тилли ощущала прикосновение его отвердевшей плоти. Желание, мучительно сковавшее ее тело, требовало удовлетворения.

Когда страсть была готова поглотить ее, уничтожив остатки здравого смысла, Хавьер резко оттолкнул Тилли от себя. Она застыла в изумлении. В груди громко колотилось сердце, но когда она посмотрела на Хавьера, то увидела в его глазах лед.

Что она наделала? И о чем только думала?