Капкан для призрака

– В Карлсруэ, на летном поле, когда вы просили пропустить нас к аэроплану, к Сергею… я слышала, вы сказали офицеру, что работаете в российской полиции. Но можно сказать, что не слыхала – не о том думала тогда, а потом вообще забыла. И вдруг сегодня вспомнила, когда все эти ужасные вещи случились и нас комиссар допрашивал. Я спросила Сергея, и он мне подтвердил: да, вы раскрываете опасные преступления, убийства…

Ермошин улыбнулся:

– Не ругайте меня, Викентий Павлович, что я раскрыл ваше инкогнито! Лиза сама вспомнила, не мог же я ей соврать! А коль такое случилось, я подумал: немецкому комиссару вы ведь представились?

– Конечно, – Петрусенко кивнул. – И я догадываюсь, Лизонька, о чем вы хотите меня просить… Ваша семья оказалась в трудном положении. Чем скорее прояснятся эти загадочные обстоятельства исчезновения, а возможно, и убийства, тем лучше для вас, для пансионата. Вы симпатичны мне, я хотел бы помочь… Да и самому, знаете ли, интересно! Так что считайте: Alea jacta est – Жребий брошен!

Эльза быстро взбежала на веранду, порывисто обняла Петрусенко:

– Спасибо вам! Вы такой милый!

– Вот как сильно вы верите в меня? – удивленно поднял он брови, придержав девушку за плечи.

Она быстро оглянулась на Ермошина:

– Мне Сережа сказал, что вы очень хороший следователь!

– Тогда не будем терять времени. – Петрусенко на миг задумался. – Вот что, Лиза: родителям вы обо мне, как я понимаю, не говорили?

– Нет-нет! Без вашего позволения…

– Я разрешаю. Пойдите расскажите им, а потом попросите отца прийти сюда, на мою веранду. Нам с ним найдется о чем поговорить…

Петрусенко еще не успел до конца обдумать круг вопросов, как на аллее появилась высокая, немного сутуловатая фигура Людвига Августовича. На его открытом лице сразу читались все чувства: удивление оттого, что его постоялец-аптекарь вдруг оказался сыщиком; переживание за все происходящее; озабоченность положением семьи; надежда на помощь…

– Присаживайтесь, дорогой господин Лютц, – сказал ему Петрусенко доброжелательно. – И не беспокойтесь: наш разговор не будет похож на недавний допрос комиссара Эккеля. Мы с вами поговорим совсем о другом. Я надеюсь, вы мне по собственной воле и совершенно откровенно расскажете, чем вас шантажировал ваш лжедруг Лапидаров?

Лютц покраснел, втянул голову в плечи, снял очки и стал их протирать. Потом поднял беспомощно-близорукие глаза на Петрусенко, но сказать ничего не успел. Викентий Павлович остановил его:

– Людвиг Августович, милый, не надо отрицать очевидного! Я давно догадался, мне было жаль вас, но я не вмешивался – это было сугубо ваше дело. Но сейчас все изменилось. И если вы хотите, чтобы я вам помог, сумел докопаться до истины и найти преступника – не запирайтесь. Если это будет возможно – я вашу тайну сохраню. Но мне нужно знать то, что знал Лапидаров!

– Да, он знал нашу семейную тайну, вы правы… Но поверьте, если бы все осталось в прошлом, без последствий – я бы не стал скрывать. Хотя все очень тяжело и постыдно! Но ведь от этого зависит судьба мальчика!

– Эриха? – удивился Петрусенко.

– Да. – Лютц вздохнул, склонил печально голову набок. – Я вам, конечно, все расскажу… Эрих – сын моей младшей сестры. Ее звали Эльза Лютц… Она уже мертва.

9

Людвиг и Эльза родились и выросли в городе Вильно. Немцы здесь жили исстари, рядом с поляками, курляндцами, русскими, литовцами… Лютцы были потомственными пекарями, и родители брата и сестры имели хорошо налаженное дело: пекарню и при ней булочную. Детям дали хорошее образование, и Людвиг, окончив гимназию, мог бы продолжить учебу в университете. Но он этого не захотел, стал заниматься семейной профессией, во многом подменяя отца. Некоторое время спустя он женился на русской девушке Насте. Настя и Эльза сразу подружились, хотя характеры у них были совершенно разные. Поэтому, когда у Насти родилась дочка, она сама захотела назвать девочку Эльзой. Ее юная золовка была довольна, но со смехом предупреждала:

– Я-то свое имя люблю, но смотри – оно для нашей семьи роковое!

– Знаю, слышала я вашу семейную легенду! – отмахивалась Настя. – Это все суеверия, даже странно в наше время их бояться. Ты же вот живешь с именем «Эльза», и все вокруг тебя любят!

– Однако, – весело грозила пальчиком девушка, – во мне сидит эдакая ведьмочка! Спроси своего мужа – моего братца, он подтвердит!