Капкан для призрака

Эрих и Труди упросили комиссара Эккеля разрешить им присоединиться к поисковым группам. Комиссар, недолго думая, позволил: парень и девушка были молоды, спортивны, а главное, знали в лицо пропавшего Замятина и могли, в случае обнаружения, сразу его опознать. Для Эриха и Труди это было, с одной стороны, таинственно-романтическим развлечением. Но не только – Эрих все-таки дружил с Викто^ром, и Гертруда жалела молодого русского аристократа, который был ей симпатичен. Они с удовольствием и без устали лазили по лесистым горным отрогам, забираясь даже выше жандармов, заглядывали в расщелины, в ямы от вывороченных с корнями деревьев, в большие дупла… Жаль только, что все оказывалось бесполезным!

Вечером второго дня в пансионат вновь пожаловал комиссар Эккель. Викентий Павлович как раз принял порцию вечерних получасовых термальных вод, чувствовал себя весело и бодро. Он, всего лишь слегка прихрамывая, вместе с Катюшей гонял по травяному газону около своего коттеджа большой разноцветный мяч.

– Мы с папой играем в английскую игру «футбол», – объяснила раскрасневшаяся девочка.

Викентий Павлович подбросил дочку в воздух, поймал и, зажав ее, визжащую от восторга, под мышкой, сделал галантный жест в сторону веранды:

– Прошу!

Они поднялись на веранду, где сидели, разговаривая, Людмила, Ермошин и Лиза. Катя тут же забралась Сергею на руки, а Петрусенко предложил комиссару:

– Мы можем уединиться в комнате…

Эккель покачал головой:

– Это не обязательно, у меня нет никаких секретных сведений. Просто я получил ответ из России от родителей господина Замятина.

– А-а! Интересно!

– Он короткий и несколько странный. Но, несомненно, мы можем узнать гораздо больше… Сейчас, прочту вам…

Эккель достал из кармана сложенный лист телеграфного бланка:

– Вот!.. «Очень рады, что наш сын обнаружился! Надеемся, он найдется и на этот раз. Подробности может рассказать его дядя, князь Томин, который сейчас находится в Карлсруэ, проживает в отеле «Европа»…» Что это означает?

Викентий Павлович перечитал телеграфное сообщение.

– Возможно, Викто^р Замятин уже однажды исчезал, – предположил он. – Впрочем, зачем гадать! Нужно ехать в Карлсруэ, к князю Томину, – это просто удача, что он здесь, так рядом… Похоже, Замятин об этом не знал!

– Вы составите мне компанию? – спросил комиссар. – Я очень надеюсь! Говорить с русским князем не всегда просто.

– Обязательно поеду, – согласился Петрусенко, а Ермошин радостно хлопнул себя по колену:

– Вот так удача! Мы с Лизой именно завтра тоже собрались в Карлсруэ – проведать мой «Ершик»!

Викентий Павлович понял, что Сергей так называет свой аэроплан «ЕР». Авиатор уже два дня ходил не хромая, говорил, что совсем не чувствует боли и что надо съездить, посмотреть – как там поживает его летательный аппарат. Для машины Ермошина на том летном поле соорудили легкий временный ангар, поставили охрану, но Сергей все же переживал. Да и, догадывался Викентий Павлович, уже рвался в небо…

– Мы с комиссаром отправимся завтра с утра пораньше, – сказал Петрусенко. – Если вас это устраивает, составите нам компанию.

Сергей весело поднял руки:

– Я птица ранняя, встану первый и вас всех разбужу!

…На вокзале Карлсруэ Ермошин и Эльза взяли экипаж и поехали на окраину, к летному полю. Петрусенко и комиссар Эккель отправились пешком – отель «Европа» располагался рядом, в центре города.

В вестибюле респектабельного и дорогого отеля было уже довольно людно. Наступало время завтрака, постояльцы спускались в ресторанный зал, но кое-кто выходил на большую, залитую солнцем веранду – там тоже были накрыты столики. Комиссар Эккель показал портье свой полицейский знак и поинтересовался русским князем. Потом он и Петрусенко сели в мягкие кресла и стали ждать. Через некоторое время портье подал им знак. Но минутой раньше Викентий Павлович и сам догадался, что статный седоусый мужчина с массивной тростью, неторопливо спускающийся по широкой лестнице, – князь Томин.

То, что подошедшие господа представляют полицию, князя совершенно не шокировало. Он радушно пригласил их за свой столик, заказал, не слушая никаких возражений, завтрак на троих.

– Если я правильно понял, вы ехали специально ко мне из Баден-Бадена? – воскликнул он, вскинув руки. – Значит, вы мои гости, и никаких разговоров!

Когда же он услышал, что речь идет о его племяннике, оживился еще сильнее. И рассказал много интересного о Викторе Замятине. Тот был единственным сыном старинной аристократической московской фамилии.

– Моя сестрица страшно его избаловала, впрочем, я тоже приложил к этому руку, каюсь! Но мальчик был веселым, добрым, открытым!