Капкан для призрака

– Слышал, конечно. А разве оттуда пациентов отпускают гулять одних? Это что, новые методы?

– А вот и нет! – Замятин рассмеялся. – Я сегодня просто сбежал! Пусть профессор тоже немного понервничает!

– Ты, Замятин, всегда был шутником, я помню! А еще, помнится, ты хорошо рисовал. В заведении у доктора Добровольского даже устраивали твой вернисаж. И ведь хорошие акварели были!

– Спасибо на добром слове! – Замятин был растроган. Надо же, этот человек запомнил выставку его работ, которую директор подмосковной больницы устроил однажды.

– Не бросил рисовать? – поинтересовался Викто^р.

– Нет, что ты! Я сейчас, знаешь, увлекся гравюрой!

– Надо же! Вот это новость! – У Викто^ра заблестели глаза, он, похоже, и в самом деле был любителем и знатоком изобразительного искусства. – Но гравюра ведь такая сложная работа…

– Нет-нет, – горячо возразил Витенька. – Не столько сложная, сколько тонкая и требующая терпения. Профессор Круль говорит, что занятие гравюрой очень успокаивает и способствует выздоровлению.

– И что, получается?

– Отлично получается! Профессор даже приводил своего друга, издателя, – он смотрел мои работы и сказал, что охотно издаст мой альбом.

– Поздравляю! – Викто^р смотрел на Замятина, склонив голову, потом, немного помолчав, вдруг спросил: – Так ты в клинику возвращаться не думаешь?

– Отчего же! К вечеру вернусь.

– А мне казалось, что ты человек авантюрный. Бежать так бежать!

– Да зачем же? – искренне удивился Витенька. – Там очень хорошо, и потом – надо же долечиться, родители оплатили полный курс. Да и денег у меня с собой немного.

– А документы есть? – быстро спросил Викто^р.

– Паспорт мне всегда выдают, когда отправляют в город, так положено. Вот он, здесь. – Замятин похлопал себя по груди, там, где во внутреннем кармане драпового пальто лежал паспорт.

Приятель махнул рукой, подзывая официанта.

– Мне принесите абсент, и моему другу тоже.

– Я бы лучше еще шампанского выпил, – возразил Замятин, но, увидев огорченное лицо Викто^ра, махнул рукой. – Хорошо, давайте абсент!

Разговор их становился все оживленнее и веселее. И вдруг в какой-то момент Викто^р предложил:

– А что, друг Замятин, если ты сегодня не в клинику вернешься, а поедешь ко мне в гости? Так не хочется с тобой расставаться! Я чувствую, мы можем стать настоящими друзьями!

Витенька тоже это чувствовал. Ему было весело и бесшабашно, и не хотелось думать, чем такое веселье может кончиться: сначала дойдет до самого высокого накала, до пика возбуждения, потом его закрутит водоворот буйства и экзальтации, неудержимо потянет на какие-нибудь невообразимые поступки. А в конце – падение, как в пропасть, в черную меланхолию и невыносимые приступы головной боли… Да, да, он знал, что так обычно и бывает, с ним подобное повторялось неоднократно. Но теперь он опять малодушничал, не хотел думать о последствиях, загонял остатки трезвых мыслей подальше, в подсознание. И потом – почему обязательно все должно плохо кончиться? Он не даст волю своим дурным наклонностям, он практически здоров и умеет держать себя в руках. А с этим Викто^ром так не хочется расставаться! Что дурного случится, если он вернется в клинику не сегодня вечером, а завтра? Или послезавтра?

Замятин позволил себя уговорить. Они еще немного посидели в казино, потом наняли экипаж и поехали на окраину города. Остановились около какого-то скромного дома, Викто^р отпустил экипаж. Не успел Витенька удивиться: неужели его изысканный и явно не бедный друг живет здесь? – как со двора дома выехала рессорная двуколка и стала перед ними. Викто^р кивнул кучеру, потом сделал жест приглашения:

– Прошу вас, мой друг Замятин, карета подана! Мы сейчас отправимся в мои владения!

Вскоре они выехали за город, покатили мимо придорожных распятий с печальным Христом, мимо крестьянских усадеб – то подходящих к самой дороге, то отступающих в глубь уже зеленеющих полей.

– Ты что, фермером стал? – удивился Замятин.

– Веришь! Почти что так! – Тот откинулся на сиденье, захохотал. – Вот приедем, сам увидишь!

Через полчаса они свернули с хорошо мощенной дороги на узкую грунтовку, потом еще на какую-то совсем заброшенную тропу. Двуколку стало подбрасывать на ухабах, к тому же уже сгустились сумерки. Замятин, который до этого задремал от однообразного покачивания, проснулся от сильного толчка, удивленно оглянулся:

– Ого! Где это мы? Далеко же ты забрался!

– Уже подъезжаем, – сказал Викто^р. – Смотри.

Впереди и в самом деле угадывались очертания строений, в окне одного из них светился огонек. Коляска стала, кучер пошел открывать ворота. Но два приятеля не стали ждать, пока экипаж въедет во двор, – соскочили на землю и вошли в боковую калитку. Замятин шел через двор за хозяином, с любопытством оглядываясь. Это явно была ферма – одинокая, далеко отстоящая от остального жилья, явно запущенная. Небольшой каменный дом, две деревянные хозяйственные постройки…