Капкан для простушки

От злости и решительности меня трясло. Ощущения были, будто в одной точке сошлись два торнадо, где-то как раз между нами. Но если я действительно злилась, то Рафа это, похоже, возбудило. Он схватил меня за подборок и с жадностью припал ко рту. Я хоть и ответила, губами, но руками уперлась в его грудь так, что в какой-то момент удалось оттолкнуть. Теперь в глазах Рафаила плескалась похоть. И я поняла, что в моих руках заиграл любимый женский инструмент. Это было даже лестно. Это начало вытаскивать из меня женщину, а не мать. Между тем, мой свирепый мужчина смягчился. Протерев влажные губы тыльной стороной ладони, он шагнул ко мне вплотную и спросил:

– Чего ты от меня хочешь?

– Я все сказала. Ничего сложного: понимания, уважения, любви… И не смей даже говорить мне, что собираешься отбирать ребенка.

Он навис надо мной, как хищник, но смотрел так, что под кожей пронеслись мурашки.

– Я не умею любить, сколько раз повторять? Тебе мало, что терплю все твои выходки? Мало моего признания? Моей опеки? Сколько еще я должен тебя уговаривать выйти за меня замуж?

Мой бедный, бедный Рафаил, устал меня уговаривать. Я даже улыбнулась. В попытке его пожалеть подняла руки и обхватила мужскую шею. А он вдруг задержал дыхание, задрожал, а потом моргнул и посмотрел на меня так, будто я была вишенкой на вкусном торте. Даже забыла, что хотела сказать, и губы сами собой потянулись к его. Опять этот запах, его фирменный, наверняка вскружил мне голову. Но когда я почувствовала, как его руки стиснули подол моего платья и потянули вверх, сразу отстранилась со словом:

– Нельзя.

Он резко подался назад, отпустил меня и отошел. Достал из шкафа бутылку виски, гневно сорвал крышку с горлышка.

– Ты из меня веревки вьешь. И тебе все мало?

– Я? Уверен? Не ты ли только что хотел отобрать у меня сына?

– Ты не оставляешь мне выбора. Но не этого я хочу.

– А чего хочешь ты?

Он налил напиток себе в стакан, отпил и подошел ко мне, чтобы уверенно произнести:

‍‌‌– Тебя.

– Зачем?

– Ты хочешь от меня откровенных признаний?

– Да. Почему бы и нет? Это важно.

– Хорошо, я скажу их… в момент бракосочетания.

Я ахнула.

– Это шантаж?

– Да. Почему бы и нет? – передразнил он меня.

– Нет, Раф, это не смешно!

Он прямо-таки удивился.

– А я разве смеюсь сейчас? Поверь, я едва себя сдерживаю, чтобы тебя не задушить, – сказал и скользнул по мне взглядом, – или не трахнуть.

– Вот! Это то, чего я опасаюсь. Да у тебя все мысли вокруг одного места! О какой супружеской верности может идти речь?!

На его лице снова отразилась гримаса удивления.

– А мое нынешнее воздержание тебя не устраивает? Скоро третий месяц пойдет, практически иду на рекорд.

Я отнеслась к этим словам как-то недоверчиво.

– Да неужели? Что, здесь нет приличных проституток?

Раф на это рассмеялся, но истинного смеха в этом не было, скорее полный рот злости. Он даже вернулся ко мне.

– Нет, не поэтому. А потому, что хочу только тебя, дуру.

Я возмутилась, находясь уже не в состоянии оценить истинный смысл его слов.

– Да почему ты всегда называешь меня дурой! Задолбал!

– Да потому что ты действительно дура, Маша! – закричал и он, грубо хватая меня за декольте, чтобы притянуть к себе ближе. – Я уже сказал, что люблю тебя! И не раз доказал, как сильно тебя хочу. Ты, мать твою, извела меня за последние месяцы так, что поможет спустить пар только дикий секс или боксерская груша. Да я не один год отказывался от брака, который навязывала мать, а теперь уговариваю тебя выйти за меня замуж и не потому, что этого хочет та же мать, а потому что этого хочу я. Я хочу! Чтобы ты сидела дома с нашим ребенком и грела нашу с тобой постель, пока я не вернусь домой. Что из этого тебе не ясно или вызывает сомнения?

Я как-то смутилась. Запылали щеки. Признание в стиле Рафа всегда пробирало до дрожи. Это было внезапно. Это было откровенно. И это явно сказано искренне. А еще приятно. Только Раф не учел один момент.

– Но я не смогу сидеть дома, – осторожно произнесла. – Ведь хочу быть не только матерью… или женой, но и дизайнером.

Раф выругался, протер лицо ладонью и быстро ответил:

– Хорошо, купим постель с подогревом… и прочный диван к тебе на работу. Так ты согласна?

Я закусила губу, лишь бы не улыбаться так широко.

– А ведь ты все равно на меня давишь.

Он отстранился, снова выругался.

– Значит так. Мне нужно уехать на пару дней. Думай. Как раз за это время никто давить на тебя не будет.

– Пообещай, что мое решение не скажется на Дане? Что ты не станешь его у меня отбирать?

Он посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом и как-то устало ответил:

– Успокойся, никто у тебя отбирать его не будет.

А вот это было достойно благодарности. Поэтому я подошла к нему, коротко поцеловала, обняла и сказала:

– Спасибо. За все. Особенно за Даню.

***