Капкан для простушки

Все-таки наглость – сначала заставлять меня ждать, а потом вот так бесцеремонно брать. Но наша химия быстро дала реакцию, забурлила, стоило ему впиться в мой рот. Я быстро вспомнила, как соскучилась. Быстро поняла, как сильно в нем нуждаюсь. Его запах окутал, кружа голову. Его тепло взбудоражило, а страсть распалила так быстро, что впервые после родов я ощутила настоящее вожделение. Все как в первый раз и в то же время до боли знакомо. Его требовательные губы, сильные руки, властные движения. Он взял меня, как истинный и единственный хозяин моего тела. Раздел, развел колени и врезался плотью в лоно. Все ощущения – как впервые. Будто все острое и ярче. Выгибаюсь ему навстречу, не в состоянии себя контролировать, сжимаю пальцами жесткие волосы, выдыхаю стон, когда его вдох срывается на хрип. Он напряжен так, словно состоит из камня. А смотрит – будто готов сожрать целиком. И толкается еще так убийственно плавно, подготавливая себе место, что это рождает во мне какую-то нирвану. Но только он начинает ускорять темп, как я слышу стонущий звук со стороны детской кроватки, и во мне резко включается мать.

‍‌‌– Стой! – прошу Рафа, приподнимаясь и снова упираясь в него ладонями.

– Нет, – слышу яростный протест, пока его руки возвращают меня на матрас. – Удели мне хоть секунду, я и так ждал этого хренову тучу месяцев.

И вроде бы я готова послушать, так убедительно сладки его выпады. Но тут у Дани прорезается голос. И мои руки уже на бедрах Рафа, врезаюсь ноготками больших пальцев ему в пах.

– Значит, подождешь еще, – говорю ему с настойчивостью.

Хоть и с матом, но он переваливается в сторону. А я надеваю халат, подхожу к сыну и беру его на руки.

– Он наверняка просто проголодался.

Мои слова доказывает то, что Даня сразу замолкает, когда я прикладываю его к своей груди. Даже начинает засыпать. Раф на это молча смотрит, пытается отдышаться, успокоиться. Весь обнаженный, притягательный, сексуальный, все еще налитой мужской силой – мой. Глядя на своего сына, он говорит:

– Мне все-таки придется делить тебя с другим мужчиной.

На что я, конечно же, улыбаюсь.

– Похоже на то.

– Тогда ты должна мне девочку.

– Что!? – восклицаю я, да так резко, что в моих руках дергается и на секунду распахивает глаза Даня.

– Я не шучу, – говорит Раф.

– Да ты вошел во вкус. А между тем, я еще не сказала свое «да».

Раф посмотрел на меня так, словно собрался душить. Даже задержал дыхание. А потом поднялся, надел штаны на голое тело и вышел из комнаты. Я сначала не поняла, что задумал, пока он не вернулся вместе со своей матерью. Я едва успела прикрыться.

– Вот он мой сладкий ангелочек, – защебетала она, глядя на Даню. – Сам не спит и другим не дает.

– Раф, ты спятил? – шепотом начала я ругаться. – Зачем маму-то разбудил?

– Ничего-ничего, я посижу, идите.

Вот она натуральная бабушка. Взлахмоченная, полусонная, но готовая на личные подвиги ради внуков, независимо от своего положения и статуса. Она подошла и начала аккуратно отбирать у меня Даниила.

– Но если он опять проснется? – распереживалась я.

– Ничего не случится, – отмахнулась она, уже начиная его нежно укачивать.

Тут уже и Раф взял меня за руку и потащил из комнаты. Мы быстро прошлись по коридору и завернули в его спальню. Сбросив с кровати покрывало, он уложил меня на свежую постель и навис сверху, снова настойчиво распахивая мои колени. А сам посмотрел в глаза и попросил:

– Скажи мне «да». Обещаю, моя маленькая, ты не пожалеешь. Хочешь от меня верности – будет. Все будет, как ты захочешь. Только сама люби меня так, как ты умеешь.

От таких слов я растаяла и поплыла. Вцепилась в его плечи, подаваясь навстречу бедрами, лишь бы снова заполнил собой.

– Конечно… – ответила ему шепотом. – Да…

Он съел мое последнее слово, будто оно было конфетой. И любил меня этой ночью так безудержно, как никогда раньше. Властно, напористо, жарко. Раф был из тех, кто желал не просто разрядки, а кто любил упиваться процессом: до хрипоты, до испарины на коже, до синяков. После него ощущения, словно по телу проехал каток, но вместе с тем самые сладкие. Это полная разрядка и удовлетворение. Если он подключит к этому еще хоть каплю нежности, я рассыплюсь перед ним на молекулы. Он все еще остается для меня сюрпризом – непредсказуемым, как сама погода. Он словно шторм, который однажды ворвался в мою жизнь и изменил ее до неузнаваемости. Он подарил мне сына и сделал счастливой несмотря на все причуды своего характера. Он мой первый мужчина, моя любовь, мой будущий супруг, который готов быть отцом и мужем. Он просто – мой. Невыносимый грубиян, несносный тиран, неумелый влюбленный, но потрясающий любовник и муж, с которым буду чувствовать себя в безопасности. Да, я готова сказать ему «да»…

Эпилог