Капкан для простушки

– И все-таки, что потом? Ты же не станешь заводить тайную семью.

– Не стану, – согласился Раф. – Значит, будет официальная.

Да, он действительно начал об этом задумываться. Что если хочет привязать Машу к себе, то имеет смысл сделать это официально. Вот, что значит – довела. Потому что привязать уже действительно хотелось. Чтоб больше не посмела от него сбежать, не посмела даже думать о других мужчинах или забирать к кому-то чужому его ребенка. У него вообще с трудом укладывалось в голове, что его Маша сейчас находится с кем-то другим. Это было из разряда чего-то неприемлемого.

– Родители обрадуются, – заметил Гавр. – Особенно мама.

– Да, но ей придется закрыть глаза на некоторые моменты.

– Поверь, она это сделает. Слишком сильно и давно ждет.

– Это правда, – ответил он брату. – Ты передал Маше телефон?

– Да, но она не сильно хотела его брать.

– Главное, что взяла.

– Только обещай, что не станешь ее волновать. Она сейчас эмоционально нестабильна.

– Я постараюсь.

***

В доме Зага, конечно, было красиво. Это тоже был целый роскошный особняк, внешне напоминающий замок в его современной интерпретации. Внутри же меньше пафоса, ничего лишнего или бессмысленного. Моя комната была просторной, с большой кроватью и широким окном. В целом здесь уютно, разве что принимали меня всегда не очень радушно. От всей семьи Зага так и сквозило настороженностью, недоверием и холодностью. Если бы не прививка вежливости, общаться с ними было бы невозможно. Семья Зага состояла из его родителей, бабушки с дедушкой по маминой линии, а также старшего брата и старшей сестры – Шон давно был женат и имел двоих детей, а Кларисса после неудачного брака сейчас крутила роман с каким-то знаменитым теннисистом. Из-за этого даже возле дома были не раз замечены какие-то посторонние машины. Заг говорит – журналисты.

Как бы там ни было, я чувствовала себя в этом доме чужой и никому не нужной. Вечера скрашивал только муж, в остальное время – звонки от Эммы или визиты знакомых людей. Еще пару раз ко мне наведались Гавр с Витой. О Рафе больше не говорили, только о Лондоне и обо всем остальном. Так я узнала, что Вита собирается поступать в кулинарное заведение, но не узнала, что же между ними происходит. Было неудобно спрашивать напрямую, но сложно не заметить их взаимные взгляды и теплое общение. Когда же они приехали ко мне перед отъездом, я не смогла не спросить Виту:

– Ты не хотела бы остаться здесь на пару месяцев? Поближе познакомишься с местной кухней, подучишь язык.

Первым делом она, конечно же, посмотрела на Гавра. Тут я подумала, что он вряд ли согласиться расставаться с ней на такой долгий срок, но к моему удивлению быстро ответил:

– Почему бы и нет.

Правда она поначалу растерялась:

– Я не против, но не уверена, что сама справлюсь с дорогой и…

– Какая дорога? Жить будешь здесь, – сказала я ей.

И ее глаза сразу загорелись.

– Здесь?! – не поверила она. – Прям здесь?!

То есть – ее восторгу не было предела, поэтому она все-таки согласилась, чему и я была рада. Под конец срока все хуже начинала себя чувствовать, все неустойчивее было настроение. И теперь знала, что Раф меня нашел. Так что поддержка близкого человека именно в этот период была необходима как воздух.

Заг принял Виту дружелюбно, мнение остальных даже не волновало. Правда ее комната была в другом крыле дома, нежели моя. Но это уже мелочь. Главное, что от ее присутствия мне действительно стало лучше. Было приятно, что в огромном доме есть хоть пара людей, которые улыбаются мне со всей искренностью. А еще с ней я начала куда-то выезжать, в тот же ресторан или просто по городу. Ведь теперь не было смысла от кого-то скрываться.

‍‌‌Правда, спустя неделю я почувствовала первый укол ревности. Иногда казалось, что Заг относится к Вите слишком учтиво. Да, было приятно, что он принял мою подругу. Были даже ясны и знаки внимания, так как это в его характере. Но иногда казалось, что он где-то перегибает. Особенно стал настораживать его взгляд, с которым он смотрел на нее – такой же заинтересованный, какой я ловила на себе в свое время. У нас так открыто не смотрят на посторонних женщин в присутствии своей. К этому взгляду я добавляла его слова, которые он когда-то мне говорил: как ему нравится русская речь, и что русские девушки самые красивые и сексуальные. И тогда я начинала медленно закипать. Потому что Вита словно бы ничего не понимала. Или же ей такое просто нравилось.

За это время я узнала, что у них с Гавром не было близости, вообще никакой. И ее это ужасно расстраивало. Она не понимала, почему он не проявляет к ней физический интерес. Они просто вместе проводили время, и на этом все. Соблазнять она не умела, а все скромные уловки оставались никем не замеченными. При этом она восхищалась Загом, сетовала на свою девственность и часто повторяла, как мне по-хорошему завидует.

В тот момент мне стоило бы послушать свою интуицию. Но я не стала. И отмахнулась от всех неприятных мыслей, лишь бы только не волноваться.

***

– Узнал пол ребенка? – спросил он этим вечером у Гавра, которому все передавала Вита.